– Это у тебя, Ириша работа, а у меня – служба, – уточнил он. – Вальс, ламбада для меня, что высшая математика, а вот медленный танец, нечто вроде танго, еще могу изобразить…
– Так что же ты сидишь, заставляешь даму волноваться? – упрекнула она. Зотов встал, обнял жену за талию, а Ирина положила руки на плечи. Прильнула к его груди и он ощутил близость ее тела.
– В театр, на концерт и в ресторан тебя не вытащишь, поэтому в домашних условиях устроила рандеву. Надеюсь, ты не против пиршества?
– Не против. Даже очень романтично, как в юности, в дни наших любовных свиданий, – ответил Зотов.
– И это еще не все. Наш романтичный ужин пройдет при свечах. Жаль, что нет старинных канделябров.
– При свечах, как в церкви?
– Какое неудачное сравнение. У меня аж мурашки по коже, – призналась она. – В церкви перед алтарем зажигают свечи за упокой рабов божьих, а мы будем зажигать и пить за здравие. Пусть Господь сделает так, чтобы мы долго шли по жизни, не размыкая горячих рук, чтобы наши сердца стучали в унисон. А рядом с нами всегда была Юлечка – цветок нашей нежной любви, отрада и надежда.
– Ириша, ангел мой, как ты красиво говоришь, – охваченный приливом теплых чувств, он бережно обнял жену за плечи и, когда угасли последние звуки, произнес. – Музыка прекрасная, а вот финал фильма трагичен…
– Милый, не придавай этому значения, – промолвила она, уловив в его голосе печальные нотки. – Лучше вспомни, как молоды мы были, как искренне любили. Бард Градский в ту пору был кумиром молодежи, хотя пальмой первенства владел Владимир Высоцкий.
–Помню, но мы и сейчас в расцвете сил и о старости еще рано размышлять и на себя ее навлекать, – заметил Зотов.
– Да в расцвете, но искренне-наивного восторга юности, трепета первых свиданий уже не вернуть, – вздохнула женщина.
– Ничто не вечно под Луной, – напомнил Сергей и, окинув взором столик, изрек. – Ну, что же приступим к нашей тайной вечере. Чем ты меня потчевать будешь?
–Не к вечере, а к романтическому ужину, – загадочно улыбнулась Ирина и вышла на кухню. Принесла три свечи, установила их в узкие горлышки керамических черно-лаковых ваз и зажгла. Затрепетали, слегка потрескивая, оранжевые язычки пламени. Сергей выключил свет. Сервированный столик был освещен, а в углах комнаты затаился полумрак, на мебели и стенах проявились тени.
– Ужин при свечах. Таинственно и романтично, – прошептала Ирина.
–Театр двух актеров, – пошутил он. – Только для Юли не нашлось роли в этом мини-спектакле. Кстати, где наша шалунья?
– Ушла к подруге Зое Масловой на день рождения, – сообщила жена и неожиданно предложила. – Может, выпьешь, согреешься с мороза? Обычно он сам принимал решение по части спиртного. Не злоупотреблял, лишь иногда, по меткому выражению коллег, принимал “на грудь” граммов сто для снятия стресса или по случаю праздника, семейного торжества.