А ведь было время, когда она могла позволить себе качественную косметику. Но те времена ушли вместе с мужем. И вот уже два года Алёнку в глаза и за глаза называлась матерью одиночкой. Работала в банке и уборщицей по вечерам, и всё равно считала каждый рубль. Потому что лучше платить ипотеку за однокомнатную квартиру, чем мотаться с сыном по съемному жилью. А к дешевой косметике так и не привыкла. Но ничего. Всё еще будет.
После макияжа она проверит, всё ли лежит в сумке? И только после этого разбудит сына, поможет ему умыться и одеться. И поведёт в детский сад.
Детский сад находился недалеко от дома. На этом его преимущества, по мнению Алены, заканчивались. Она бы вообще отказалась от этого обшарпанного дошкольного учреждения — Артёмке там не нравилось. Зато он очень любил оставаться дома вместе с мамой. В выходные они просто не отлипали друг от друга. Вместе готовили еду, прибирали квартиру, кушали, гуляли и играли.
Но обстоятельства были сильнее материнской привязанности.
— Уг-гу!
— А!!! — Вскрикнула Алёнка и инстинктивно задрала голову наверх.
Сердце бешено заколотилось, а глаза начали судорожно искать источник громкого звука. И нашли. Высоко на ветке сидела сова. Или филин. Аленка не разбиралась в птицах. А та смотрела на неё поблескивающими глазищами и переминалась с ноги на ногу. Или с лапы на лапу — что там у птиц?
И вроде бы это всего лишь птица была, но Алёнке вдруг стало невыносимо жутко. Голое тело покрылось гусиной кожей, зубы застучали, и впервые захотелось расплакаться.
Девушка сделала ещё несколько шагов, прежде чем услышала женский шепот: — Чу… слышь, Демид?
— Что? — ответил женщине мужской шепот.
— Криком кричат.
— Птица это, Малаша.
Аленка замерла на месте. Голоса раздавались спереди справа. Но в темноте никого не было видно. Через какое-то время послышалось шуршание листвы и тихий всхлип. Аленка сначала обрадовалась, что нашла людей, и даже хотела крикнуть им. Но мысль о том, что эти люди могут нести опасность, сковала.
Некоторое время она раздумывала. И всё же любопытство взяло верх. Девушка начала тихо-тихо подкрадываться к кустам, которые проявились из темноты, и в которых слышалась возня.
— Демид, постой, — жарко прошептала Малаша. — Бродит кто-то по лесу…
— Блазнится тебе… Перекрестись, чтоль?
— Не кажется ей. — Во весь голос сказала Аленка, поняв, что это просто влюбленная парочка. — Ребята, у вас фонарика нет? А то темно, как у негра в одном месте.
Из кустов, шагах в десяти от Алёнки, поднялись двое. В сумраке не было видно лиц, угадывались только очертания парня в светлой рубахе и штанах и девушки в блузе и сарафане с собранными на затылке волосами.