— Ты тоже не видишь в этих вещах ничего магического? Нет?
Кота все-таки заинтересовал клубок. Он немного покатал его и уже собирался запутать, но игрушку отобрали.
— Какая-то чушь, — сказала Ева.
Она передвигала предметы, рассматривала их. Нарисовала бутылочку и лаванду, но это никак не приблизило ее к разгадке. Ева даже не была уверена, а есть ли вообще загадка. Попробовала сложить пасьянс, но не могла вспомнить, как это делается. Один раз сыграли с котом в дурака.
— Ну как?
Вера появилась как раз в тот момент, когда Ева рассыпала на столе песок и рисовала на нем невиданные узоры.
— Не знаю… По-моему, у меня получается не очень.
— А как по мне, все замечательно, — сказала Вера и прищурилась. — Судя по всему, у тебя нет предрасположенности к предсказаниям и всякого рода гаданиям.
Она широко улыбнулась, отчего ее лицо стало почти красивым.
— Это, знаешь ли, избавляет от многих волнений, когда будущее не определено. Есть в каждом событии свежесть и новизна. И потом… Все эти предсказания, видения, как правило, становятся понятны, когда событие уже случается. — Вера перевела дух и продолжила: — Зная свою судьбу, ее пытаются обмануть, пойти наперекор, в результате все делается только хуже…
Ева оставила песок в покое и удивленно слушала эту тираду.
— Понятно, — сказала она. — Действительно хорошо.
— Да уж Не самая приятная сила, так что радуйся. На сегодня достаточно. Пойдем, выпьем чаю.
Ева хотела сгрести песок в кучу и ссыпать его обратно в бутылочку, но Вера ее остановила.
— Не трогай, оставь как есть, — слишком резко сказала она и добавила: — Ева, закрой дверь веранды на ключ, пожалуйста. Мало ли что ты там оставила.
И, подхватив Григория под мышки, вышла.
Ева задумалась. Прозвучало весьма многообещающе и загадочно.
* * *
Пока Ева безуспешно, как ей казалось, пыталась определить собственные склонности в магии, черти за закрытыми дверями устроили собственный совет. Речь шла о попытке отравить магией Варфоломея и о тех неприятных молодых людях, которые хотели его захватить. Варфоломей предложил быстренько найти Зайцева и «хорошенько тряхнуть» или вообще избавить от ненужных мыслей. И был готов провести внушение. Он рассказал Амадею, что люди довольно хорошо поддаются влиянию. Особенно быстро меняются самые твердые убеждения.
Но Амадей, фигурально выражаясь, уперся рогом. И утверждал, что Совет должен свободно мыслить. Он вообще очень верил в разумность человечества. Варфоломей же был настроен скептически, и черти едва не столкнулись лбами.
— Люди такие же бюрократы, как черти, — сказал безрогий. — Сами же заложники своих правил.