— Да отвяжись от меня, наконец! Вот ангельская напасть-то!
Варфоломей пытался избавиться от тумана, который цеплялся за его ноги, поэтому Еву перед собой просто не заметил и был удивлен в той же степени, что и она.
Ева машинально шарахнулась назад и чуть не упала:
— Ой! Откуда вы… Я вас не видела.
Варфоломей ухватил Еву за руку, помогая вернуть равновесие. Как ни странно, она его узнала. «Сосед со спиной, „ИКЕА“, глаза голубые», — пронеслось у Евы в голове.
У Варфоломея ничего не пронеслось.
— Извините, это все туман… — Варфоломей махнул рукой в сторону, — прицепился. Я вас не увидел.
Ева оглядела пустынную площадь, но никакого тумана не было и в помине.
— Вы же… вы… Это вы были с коробками из «ИКЕА», там, в Москве, Мастерской переулок, двенадцать? — сказала она, чтобы убедиться наверняка. — Вас еще сшибли в подъезде? Тот старик, который чертей иногда гоняет?
— Бесов, — сухо поправил Варфоломей. — Но… да. Сшибли.
Ева колебалась долю секунды. Точнее в таких случаях будет сказать: не колебалась ни секунды. Она поправила волосы и обворожительно улыбнулась.
— Получается, мы с вами соседи. Я Ева.
— Варфоломей, — представился Варфоломей. — Получается, что так.
Брови Евы удивленно приподнялись.
— Необычно… — начала она, но, заметив промелькнувшее в глазах Варфоломея раздражение, поспешила исправиться: — Наверняка вы это слышали миллион раз.
— Сто миллионов раз, честно, — недобро усмехнулся черт.
Ева мысленно отругала себя: с чего это ей вздумалось комментировать имя? Мало ли как человека назвали.
Она искренне смутилась из-за собственной бестактности, и Варфоломей внезапно ощутил к ней симпатию. Черт изучал стоящую перед ним женщину. Настороженность сменилась легким любопытством, а потом и вовсе заинтересованностью: Ева совершенно не была похожа на демониц и чертовок. И дело не во внешних отличиях. Не в цвете кожи или отсутствии клыков, когтей, рожек. В ней не было сшибающей с ног уверенности в собственной неотразимости и агрессивной сексуальности.
Губы не жадные и мокрые, а красивые и нежные. Легкий топ подчеркивал упругую грудь, что способствовало возникновению весьма приятных мыслей… И образ Кайли в этот момент как-то утратил былую резкость, отодвинулся в сознании черта чуть дальше.
Ева не подозревала о мыслях Варфоломея.
— Но все-таки, как вы так незаметно возникли?
— Место тут такое… особенное, — отозвался он.
— Волшебное? — спросила Ева. — Согласна, я совершенно потерялась в этом пространстве, засмотрелась…
Варфоломей с интересом выслушал, как Ева сама нашла объяснение его внезапному появлению. Сейчас он наблюдал способность людей отрицать очевидное и находить объяснения необъяснимому.