Правда, минут через пятнадцать этот порыв прошел, и Луиджи ограничился тем, что подкинул нищему монетку в два евро.
* * *
— Нет, Варфоломей, я не понимаю, как ты это сделал. Это невозможно!
Ева продолжала вертеть в руках кошелек. При свете дня тот казался совершенно непрезентабельным: из него торчали нитки, кожа была покрыта потертостями и царапинами.
— Просто попросил, — скромно ответил Варфоломей, хотя и был доволен.
— Угу, — отозвалась Ева. — Я еще могу представить, что они отдали тебе кошелек. Он ценности не представляет. Но деньги?
— Возможно, в них проснулось то… что вы называете совестью.
— Всякое случается, — философски заметила Ева. — Только один момент: в кошельке было пятнадцать евро, а вернули почему-то пятьсот шестьдесят четыре.
Тут Варфоломей понял, что перестарался. Но если он и вынес что-то из отношений с Кайли, так это то, что обезоружить и отвлечь женщину от какой-то идеи довольно просто: нужно с ней категорически согласиться.
— Да, Ева, ты совершенно права, — сказал Варфоломей.
— Но я специально не ношу деньги в кошельке! Это первое, что крадут из сумки. Деньги и карточки у меня в потайном кармане.
— Очень разумно, — похвалил Варфоломей.
Ева коротко улыбнулась.
— Воры что — возместили мне моральный ущерб?
— Да.
— Варфоломей?
Ева остановилась и ухватила черта за руку.
Он не сдавался:
— Да?
— Ты что… Только что ограбил воров?
— Нет, я хотел, чтобы они вернули твои деньги, но так получилось.
У Варфоломея был такой обескураженный вид, что Ева рассмеялась, заразительно и искренне.
— Идем, — сказала она и взяла черта под руку. — Нас ждет Венеция, и мы с тобой немножечко богаты.
* * *
Ева с Варфоломеем стояли перед небольшим, внешне непримечательным колодцем. Они влились в группу французских туристов. Варфоломей наклонился к Еве и, приобняв ее за талию, переводил рассказ экскурсовода.
— В этот колодец бросилась венецианка. От большой, но несчастной любви, — он хмыкнул.
Ева кивнула. Она оперлась на Варфоломея: ей нравилось чувствовать близость его крепкого, сильного тела. Дыхание щекотало кожу, и если бы Еве вздумалось придвинуться к нему еще хоть на миллиметр, его губы коснулись бы ее уха.
Со стороны они выглядели как влюбленная парочка.
— Ее душа не нашла упокоения, и она стала призраком. Хм-м… В общем, считается, что, если в колодце пересыхает вода, виновата эта самая Белая Дама.
— М-м-м… — Еве ужасно нравилось стоять вот так. — Прямо волшебный город. Одна мистика кругом.
Варфоломей промолчал.
— А что было дальше? — спросила Ева.
Туристы шумной группой продолжили забег по достопримечательностям. Теперь можно было подойти поближе к колодцу, но Ева продолжала прижиматься к Варфоломею.