Дождь хлынул бурным потоком, словно кто-то сверху повернул пожарный вентиль. И надо же было так сложиться, что до дома оставалось каких-то несчастных триста метров! Ева сжала губы и упрямо двинулась к цели со скоростью старой одноногой черепахи.
Каждый шаг был мукой. Ева скорректировала план. Как только она доберется до дома и обретет способность нормально передвигаться, туфли отправятся жить в подъезд. Пусть ищут себе другую хозяйку!
— Гуляете?
— У тебя привычка возникать из ниоткуда, Варфоломей? — почти огрызнулась Ева.
Она остановилась, чтобы перевести дух.
— Почему из ниоткуда? Я недавно прилетел из Венеции.
— Ага…
Ева кивнула и натянуто улыбнулась.
— Эта вода с неба — довольно неприятное явление…
Варфоломей не подозревал о страданиях Евы, ему просто хотелось с ней поговорить.
— Да… — Ева сделала шаг, каблук подломился, — неприятно. Ой…
— Ты идешь как-то странно, — проявил мужскую наблюдательность Варфоломей.
Ева скрипнула зубами:
— Я очень натерла ноги, выкину эти туфли к чертям собачьим.
Варфоломей усмехнулся.
— Не думаю, что чертам нужны твои туфли. Помочь?
— Мне поможет только одно… Когда я доковыляю до дома и сниму это.
Ева никак не ожидала, что Варфоломей шагнет к ней и поднимет на руки. Даже вскрикнула и в первую секунду попыталась вырваться. Варфоломей удержал ее и быстро пошел к подъезду.
— Я не уроню.
Ева устроилась поудобнее и обхватила его за шею. Варфоломею было приятно держать Еву. Он чувствовал, что она слегка дрожит, и ему немедленно захотелось избавить ее от мокрого платья и согреть.
— Спасибо, — сказала Ева, не зная, что еще добавить.
Она не привыкла к тому, чтобы ее носили на руках, и такая забота ее просто ошеломила.
Варфоломей занес Еву в подъезд. Продолжая удерживать, попросил:
— Нажмешь кнопку?
Ева вызвала лифт.
— С доставкой до дверей квартиры? — поинтересовалась она.
— Ага, — подтвердил Варфоломей.
— Тебе не тяжело? А то здесь я уже могу сама…
На это черт только хмыкнул.
— Ты очень легкая.
Маленькие лифты не созданы для такого способа транспортировки. Ева задела ногой зеркало.
— Ладно, отпусти… — смеясь, попросила она.
Варфоломей очень бережно поставил ее на пол, и на несколько секунд Ева оказалась в его объятиях.
— Какой этаж? — спросил он. Голос звучал хрипловато.
— Восьмой.
Мокрое платье облепило фигуру Евы, ничего не скрывая, но оставляя простор воображению. Под тканью угадывались очертания напряженных сосков. Варфоломей откровенно рассматривал Еву, любовался. Желание избавить ее от туфель и этого чертова платья становилось навязчивым.
Ева впитывала его восхищение, оно возвращало ей душевные силы, вытесняло неприятные ощущения, захватившие душу после разговора с Арсением. Она снова подумала о своей постели. Рыдать весь вечер под пледом в одиночестве расхотелось, теперь она пыталась представить там Варфоломея. Будет ли он таким же чутким, как в тот момент, когда поднял ее на руки?