— Ева? У тебя все нормально?
— Минуту, я сейчас!
Она зажмурилась, постояла несколько секунд и решила выйти, надеясь, что временное помутнение прошло и все ей просто привиделось.
Ева открыла дверь, осторожно высунулась. С кухни доносилось что-то вроде нескладного пения, гремела посуда. Она с опаской пошла на звук.
Абсолютно голый Варфоломей как раз наливал чайник. При свете дня Ева отлично видела мохнатую спину. Ее взгляд спустился ниже… Хвост! Хвост покачивался в такт пению. Мелодия была знакомой, но Ева никак не могла сообразить, что же это за песня.
Варфоломей повернулся и улыбнулся. Рога, естественно, никуда не делись. И нет, они не выглядели бутафорскими. Вполне себе органично росли.
Черт заметил взгляд Евы, устремленный на его лоб.
— Ты что… — осторожно спросил он, — видишь мои рога?
Ева издала едва тихий писк, так она пыталась сказать: «Да, черт возьми, я вижу твои рога. Что это за…»
Она кивнула.
Варфоломей отставил чайник и деловито поинтересовался:
— А хвост?
Ева снова кивнула.
— Хм… — сказал черт, — плохо. Так не должно быть… по идее.
Ева схватилась за стеночку и осторожно осела на пол. Варфоломей оценил обстановку, налил в кружку воды и прошлепал босыми ногами к Еве.
— Вот… попей.
Ева послушно выпила воды, но это не вернуло дар речи. Более того: перед глазами заплясали нехорошие зеленые круги.
— Ч-ч-ч-что, — выдавила она из себя, — я схожу с ума? Вчера рогов и хвоста не было.
— Были, Ева… Посмотри на меня!
Варфоломей попробовал поднять Еву, чтобы посадить на стул, но она сжалась, поэтому он устроился рядом на полу.
— С тобой все в порядке. Правда, ты не должна была это увидеть. Понимаешь, я черт.
Ева открыла один глаз:
— К-к-какой черт?
— Ну, обыкновенный, — ответил Варфоломей. — Хотя нет, — усмехнулся он. — Я все-таки неправильный черт.
— Черт… — повторила Ева. — Ты что, сумасшедший? Больной?
— Нет. Совершенно здоров.
— Но у тебя рога!
— Рога — это нормально, — поделился Варфоломей.
— И хвост, — упорствовала Ева.
— Хвост — это тоже хорошо.
Варфоломей говорил уверенно.
— Ты голый, — сказала Ева. — На кухне.
— Не очень люблю одежду. Приятнее так.
Евин мозг зацепился за привычное понятие. Ей вдруг стало невероятно весело.
— То есть… ты нудист?
— Это еще что такое? Звучит как что-то нехорошее, — нахмурился Варфоломей.
— Ну, это такие люди, которые любят ходить голыми, — сообщила Ева.
Она подумала, стоит ли потрогать рога Варфоломея, и решила, что это было бы невежливо.
— Если не считать того, что я не человек, можно сказать и так, — подумав, произнес Варфоломей.
Оба замолчали.
— Черт, значит, — наконец сказала Ева.