– Да, будут печатать … в обнаженном виде, – произнесла Софья Павловна. – Эх, доченька, ты еще не знаешь, что в жизни есть не только праздники и радости, но и суровые серые будни, трагедии и огорчения. Чтобы выбиться в топ-модели, девочки поневоле становятся женщинами, ублажают прихоти организаторов конкурсов и богатых спонсоров, ложатся под них.
Не случайно говорят, что не родись красивой, а родись счастливой. Девичья, женская красота, что яблоневый цвет, быстро осыплется, не заметишь. Это в детстве и юности жизнь кажется такой длинной, словно летний день, а потом годы помчатся галопом к роковой черте.
– Все же лучше быть и красивой, и счастливой одновременно, – улыбнулась дочка. – На невзрачную девушку никто не посмотрит, так и останется до конца жизни старой девой.
– Конечно, лучше, никто не спорит, но важна не только приятная внешность, лицо, фигура, но и душевная красота, ум, честь, доброта. Ты этими качествами тоже не обделена. Старыми девами женщины остаются очень редко. В основном те, кто по своим убеждениям являются феминистками или лесбиянками, отвергающими мужские нежности. Но тебе об этом пока лучше не знать.
– Где сейчас папа?
– Уехал в город в центр занятости. Может, подвернется какая-нибудь работа по специальности. Он инженер высшей квалификации, а приходится заниматься, как слесарю, болтами и гайками. Его стихия – электроника, компьютеры. Может, в каком-нибудь коммерческом банке на обслуживании ЭВМ найдется вакансия. Отсутствие интересной работы его убивает.
– Мама, я готова к труду и обороне, – шутя, доложила дочь.
– Погладь постельное белье, а затем приберись в комнатах, – велела мать. – Пропылесось ковер, палас…
Девушка энергично взялась за дело. Тщательно выгладила накрахмаленное и чуть подсиненное белье, простыни, наволочки, пододеяльники. Аккуратно сложила их и спрятала в антресоли. Пылесосом в течение получаса собрала пыль с ковров и паласа в гостиной и спальне, протерла полки мебельной стенки, заставленные книгами. Огляделась, придирчиво оценивая чистоту и порядок и, только убедившись в качестве, спросила:
– Что скажешь, мама?
– Спасибо тебе, Дашенька, помощница моя, – мать ласково обняла ее рукой за плечи.
Девушка приняла теплый душ и остановилась в нерешительности посреди гостиной. По тому, как она робко поглядывала на нее, Софья Павловна догадалась, что дочка чем-то озадачена.
– Мама, отпусти меня на дискотеку, – наконец промолвила Даша с мольбой в голосе и глазах.
– Доченька, может, останешься дома? Тревожно, печально на сердце, почему-то ноет и болит, – сказала мать.