В последний миг до Азарцева доносился ее отчаянный зов о помощи: «Папа, спаси меня!» И всякий раз он не успевал придти на помощь, с горечью осознавая свое бессилие и фатальную трагичность ситуации.
Он вышел из дома во двор. Небо над головой было усыпано чистыми, словно вымытыми росой, звездами. По всем приметам день обещался солнечным и тихим на радость тем, кто спозаранку облюбовал пляжи. Он прошел в глубину двора, к сараю. Заслышав его шаги, из конуры вылез Джек и доверчиво, умными глазами поглядел на хозяина.
– И тебе не спится, – потрепал он пса по темно-бурому загривку. – Осиротели мы с тобой, осиротели…
Дмитрий Алексеевич возвратился в гостиную и долго сидел без движения, охватив руками голову. «Зачем я привез жену и Дашу в это приморский поселок, ведь здесь ей была уготована смерть? – сверлила его сознание вина. – Знать бы заранее, что так произойдет, никакая бы сила меня сюда не завлекла». Решение в его сознании созрело окончательное и твердое.
В гостиную вошла Софья Павловна, печально взглянула на мужа, встретилась с его потухшим взглядом и спросила участливо:
– Тебе нездоровится?
– Не волнуйся, родная, – ответил он и, помедлив, сообщил. – Я пойду в ГАИ к следователю. Узнаю, что они там замыслили с Чадухом. Что-то вроде очной ставки?
– Не ходил бы ты, Дима. Никакого проку то от этих походов, одно расстройство, – попыталась она отговорить.
– Нет, я так решил.
–Ты уж с ними там не ругайся, – посоветовала она. – Плетью обуха не перешибешь, а только себе навредишь. Пусть их Господь покарает.
– Знаю, что плеть не годится, слабый аргумент, – вторил ей Азарцев. – Я не привык прогибаться. Пришел к выводу, что в этой земной жизни много несправедливости, общество несовершенно, а законы написаны для коррупционеров и жуликов. Каждый вынужден отстаивать правду самостоятельно, третьего – не дано. Я добьюсь, чего бы это мне не стоило, цели – убийца нашей Дашеньки будет наказан и никто его не отмажет.
– Дима, у нас для этого нет ни денег, ни связей в прокуратуре. Не рви свое сердце, может злодея Бог накажет? – произнесла она.
– Нет, не верю я в кару небесную. Долго придется ждать, жизни не хватит. У меня для него будет свой трибунал и приговор.
– Сейчас все решают большие деньги, валюта. За доллары он легко откупиться.
– От моего наказания не откупится. Он уже пытался, но получил от ворот поворот. За кровь любимой дочери – только мщение.
– Что ты задумал? – встревожилась она.
– Потом узнаешь.
– Не хочу, чтобы за убийцу тебя посадили за решетку.
– Позора я не допущу, ничем не запятнаю нашу честь, – твердо сказал он.