– У нас? – нахмурилась Алеста. – Какое еще дело?
– Прибраться тут! – Родерик обвел рукой кластерный мир. – Ты восстановишь те растения, которые можешь, а я уберу те, которые восстановить уже нельзя.
Колдунья окинула его недоверчивым взглядом. В прошлом Родерик был аристократом, а теперь – воином, ему не полагалось таким заниматься!
– Ты что, правда будешь деревья таскать?
– Почему нет? То, что сейчас война, не означает, что мы должны постоянно ходить с угрюмыми лицами. Мне нравится восстанавливать то, что было разрушено. Это дает мне надежду, что все еще наладится.
Когда-то он верил, что в любой ситуации нужно бороться за мир. Но теперь эта простая истина казалась Амиару слишком книжной, стерильной. Здорово, когда можно ходить в белом и сиять безупречностью! Но в жизни так не бывает. Иногда остаться чистым просто не получается, и любая попытка принять правильное решение может обернуться трагедией для ни в чем не повинных людей.
Поэтому, когда Керенса рассказала ему о своей встрече с Вейовисом и предложении чудовища, он понятия не имел, как поступить. Радостно заявить, что нужно согласиться на переговоры? Мол, мир доступен всем, Вейовис одумался, ура?
А так не получалось. Потому что Амиар знал чудовищ – и знал Вейовиса. Он видел, на что способен этот монстр. Разве тот, кто решился убивать женщин и детей, может вдруг измениться и заговорить о мире? Нет, конечно!
В то же время, это был не первый странный поступок со стороны Вейовиса. Если оставался хотя бы крошечный шанс, что великое чудовище перейдет на их сторону, упускать его было нельзя.
– А сама-то ты что думаешь? – спросила Дана, глядя на Керенсу.
Она была рядом с ним и все слышала, но и Дана не торопилась с выводами.
– Я не знаю, – вздохнула Керенса. – Я не могу верить ему – но хочу верить!
– Так уж и хочешь?
Странно было слышать это именно от нее. Да, все кланы ненавидели чудовищ – не меньше, чем чудовища ненавидели их. Но у клана Мортем все равно было особое положение. Они выступали тюремщиками этих существ, а значит, их главными врагами. Во время их побега они лишились лидера клана, да и его сын чуть не погиб. По идее, Керенса должна была кричать о казни громче всех.
Но она сомневалась.
– Хочу, – кивнула колдунья. – Он не лгал мне… По крайней мере, лжи я не почувствовала.
– Мы говорим о великом чудовище, а не о нелюде, – напомнил Амиар. – Ты могла не распознать его ложь.
– Я ведь из клана Мортем, забыл? Нас не нужно учить читать энергию чудовищ, мы и так умеем.
– То есть, он сказал правду? Даже про то, что якобы напал на меня, намереваясь проиграть?