Берлепш наблюдал за ним.
— Это китайский трактат о духах болезней, — сказал он. — Один из немногих имеющихся каталогов, в которых дается подробная классификация этих созданий. Все эти каталоги, к сожалению, восточные — в Европе ничего подобного не издавалось. Взгляни сюда — узнаешь?
Гартмут кивнул. На листе был знакомый ему костистый нетопырь с черными бархатными крыльями и белыми глазками.
— Здесь написано, что изгнать его из тела практически невозможно, — сказал барон. — А увидеть вне тела не удавалось ни одному смертному. А взгляни-ка сюда.
И глазам Гартмута предстали слизни, змеи, безглазые черви, навозные жуки, черепахи, жабы, скорпионы, лемуры — весь ужасающий паноптикум мира болезнетворных духов в обрамлении подробнейших описаний и комментариев о методах и исходе лечения вызываемых ими недугов.
На отдельном листе было изображена отвратительная черная змея на мохнатых паучьих лапах. При виде ее Гартмут вздрогнул.
— Да, это именно то, с чем ты сегодня встретился, — произнес Берлепш. — Встретился и победил. Это дух холеры. Здесь сказано, что сам бог смерти сторонится, встретившись с ним на одной тропе.
Гартмут рассматривал изображение. Несомненно, именно эту омерзительную тварь он видел сегодня. Его неожиданно замутило. Берлепш, продолжавший внимательно наблюдать за ним, произнес:
— Хорошо, что ты не чувствуешь самодовольства. Гордиться здесь нечем — в следующий раз подобная встреча может оказаться для тебя последней. Такой дар должен приучать к смирению. Теперь я покажу тебе то, что обещал.
Он развернул свиток дальше. Гартмут увидел большое изображение прекрасной женщины с распущенными черными волосами. Она была облачена в развевающиеся черные одежды, в волосах блестела драгоценная диадема, правая рука сжимала сверкающий скипетр. Босые ноги с ярко-красными ногтями попирали гору тел, покрытых жуткими черными пятнами, а глаза светились синим пламенем. Это было страшное изображение, от которого невозможно было отвести взгляд.
— Кто это? — наконец выдавил из себя Гартмут.
— Это моровая дева, — сказал Берлепш. — Дух чумы, повелительница болезнетворных духов. Здесь говорится, что все живое склоняется перед ней.
По обе стороны моровой девы, у ее ног, были изображены отвратительные гады, насекомые, обезьяны, и над каждым стоял иероглиф, обозначающий болезнь.
— Они преклоняются перед ней, — сказал Берлепш.
— И ее. можно победить? — спросил Гартмут, зачарованно разглядывая изображение.
— Да, — ответил Берлепш, глядя на него в упор.
— А как?
— Бывали случаи, когда ее случайно удавалось прогнать. Но она всегда появляется в другом месте и продолжает свою охоту. Однако это не значит, что ее нельзя победить. Она дух и поддается трансмутации. Есть сведения по меньшей мере об одном человеке, которому удалось превратить моровую деву в нечто другое. Это был итальянец, Джовансимоне Монтини. В 1630 году, во время чумы в Болонье, этот простой человек, крестьянин из Креспеллано, встретил моровую деву на улице и в присутствии многочисленных свидетелей мановением руки превратил ее в тыкву. Вскоре после этого чума прекратилась, а Джовансимоне чествовали как героя. До конца его дней люди расспрашивали, как ему удалось такое чудо, но он так и не смог объяснить. Повторяю, он был простым крестьянином. Однако несомненно то, что он обладал даром, схожим с твоим, Гартмут.