Эти причуды памяти сказывались еще долго после того, как путешествие закончилось, — Гартмут не помнил ни того, как они достигли Тебриза, ни даже того, как, пересекши длинную пыльную долину, въехали в Тегеран — на почтовых лошадях, как любил присовокуплять Грегоровиус. Удивительные тегеранские ворота, изукрашенные изящными узорами, с арками и башенками, точно пришедшие из сказок «Тысячи и одной ночи», оставили Гартмута равнодушным — он едва заметил их. Эта оцепенелость владела им еще несколько дней после приезда — и только потом начал он постепенно оживать и замечать происходящее вокруг.
Германский посланник в Тегеране, барон Густав Адольф фон Шенк цу Швайнсберг, был милый тихий человек с аккуратными усиками, имевший в жизни единственное увлечение — составление генеалогии своего рода, действительно древнего и славного. По образованию он был юрист и долгое время служил судебным чиновником, а дипломатом стал внезапно и по протекции и сразу из кассельского суда низшей инстанции был отправлен в Константинополь. Затем последовали Бухарест, Мадрид, Сантьяго — и всюду барон фон Шенк цу Швайнсберг продолжал кропотливо изучать многочисленные ветви своей родословной, мало вникая в дела посольские, однако исправно появляясь на приемах и раутах. О том, что в посольство прибыл новый переводчик, барон узнал лишь через неделю, когда закончил разбор очередных документов, пришедших из семейного архива. Он вызвал к себе Гартмута и провел с ним быструю и небрежную беседу. Переводчик показался ему туповатым. Проверить его владение персидским языком барон не мог — сам он знал лишь несколько испанских и румынских слов, запавших в его память с предыдущих назначений. Поэтому он отпустил переводчика и сразу же забыл о нем.
Так началась служба в германской дипломатической миссии. Умный и опытный Генрих Бругш, объездивший всю Персию, незадолго до приезда Гартмута был переведен в Каир, а прочие сотрудники дипмиссии были Гартмуту неинтересны. Переводить приходилось немного — официальные приемы были редки, поэтому переводил он в основном для двух отставных прусских генералов, Феллмера и Вета, которые были присланы в Персию после настойчивых просьб Насер ад-Дин Шаха предоставить опытных военных инструкторов для преподавания в новой военной школе, открытой незадолго до этого в Тегеране. Гартмут усердно перекладывал на персидский конспекты курсов по стратегии и тактике, пока не выяснилось, что слушатели, усатые иранские офицеры в просторных шароварах, не понимали ни слова из переведенного. Феллмер и Вет в возмущении явились к барону фон Шенку цу Швайнсбергу и долго жаловались на то, что к ним приставлен негодный переводчик, который не знает по-персидски ни одного военного термина. Посланник долго вспоминал, о ком речь, а вспомнив, вызвал Гартмута и заметил, что тому, возможно, стоит перестать переводить для их превосходительств Феллмера и Вета, потому что они жалуются на качество перевода. В результате для генералов наняли переводчиков из местных, а Гартмуту дали новое поручение — переводить для профессора Франца Теодора Штраусса, изучавшего флору восточной Персии.