— Значит, одни ЧП и маловато результата! Вот вам и ЧП и результат в одном объекте — это я! И-и, эх! Я летчик, у меня повреждение позвоночника, но я танцую перед вами! Надо еще поискать такого замечательного врача, как Ольга Николаевна!
Вы, Ольга Николаевна, уже готовы были броситься прочь и больше ничего не требовать, только бы утих Медведев. Но Олег Николаевич и сам вдруг замер, сконфузился и принял от вас поднятые вами костыли.
— Он исчез… — недоуменно проговорил Олег Николаевич, тяжело дыша, со следами пота на лбу. — Зрителей нет, представление окончено…
И действительно, Сергея Софроновича Лакутинова здесь уже не было. Кабинет оставался открытым. Вы вместе с Медведевым вышли в коридор, нерешительно помолчали.
— Как вы себя чувствуете? Идите и, прошу вас, уезжайте, — сказали вы.
— Да-да, — поспешно проговорил Медведев с виноватым видом. — А вы?
— Я еще посижу в кабинете, посторожу: он же открыт. И кстати, дождусь все-таки этого беглеца.
Медведев, громко стуча по паркету, удалился.
«Вот и напортила себе, а Медведев добавил, — думали вы. — Опять, не зная броду… Дурацкая женская несдержанность!..»
В кабинет кто-то заглянул. Встал в дверях. Это был не Сергей Софронович, а незнакомый плотный мужчина ниже и толще Лакутинова, с повязкой на рукаве. Кажется, вы внизу проходили мимо него… Вахтер?
— Гражданка, — сказал вахтер. — Мне позвонили, чтоб я закрыл это помещение. А вы кто?
— Я посторонняя…
Сказали — и тотчас возникла мысль, быть может, разбуженная ненормальной выходкой Медведева.
— Посторонние должны покинуть помещение.
— Вот вам телефонный аппарат. Звоните.
— Куда?
— В милицию. Я отказываюсь покидать помещение.
Пока вахтер молчал, вы сами взяли трубку.
— Сделайте одолжение, товарищ вахтер, дайте хоть телефон соседнего отделения милиции. Оно ведь в этом здании?
Он назвал, как под гипнозом. Вы набрали номер.
— Теперь говорите, — вы протянули ему трубку.
— О чем это?
— Ни о чем. Просто вызовите сюда милиционера. Скажите, что хотите. Скажите «не телефонный разговор». Или что дверь взломана.
— А вы выйдите…
— Нет уж, посижу…
Вам удалось подчинить себе вахтера.
Однако то, что годилось для сонного мужчины с повязкой, не годилось для младшего лейтенанта милиции, который минут через пять неслышно вырос в дверях.
Это был курносый и напряженно серьезный, а в быту, наверно, смешливый парень. По глазам его было видно, что балагур — таких балагуров вы научились распознавать среди больных.
У младшего лейтенанта было, очевидно, очень хорошее и миролюбивое настроение. Он повернулся к вахтеру:
— Она что натворила?