Внизу под машиной проходит китобоец. Ярче обычного белеет надстройка. Ты приглядываешься. Ну конечно! В разгаре покраска и уборка. Красят белилами надстройку, драят палубу. Всюду, всюду вода… В коридоре матросы намыливают переборки, отмывают их с щелоком. На полубаке помощник гарпунера чистит ствол пушки, смазывает маслом. Это не означает, правда, что охота полностью прекращена: если встретится кит, его не упустят — и судно еще будет то замедлять обороты винта, то давать полный вперед, то задний ход и будет крениться, косо срезая мачтой горизонт, разворачиваться в сторону уходящей добычи, и матросы будут шутя ругать гарпунера: «Что-нибудь одно — или охотиться, или краситься». Но все это будет уже концом промысла, когда матросы всех судов облегчают душу надписью на хвостовом плавнике: «Последний кит!»
Ты считаешь, что у тебя последний кит уже был. План сделан, обойдутся без воздушной разведки. Готовя машину в гостевой полет, Кошелев и Леня Кранец оторвались от кистей и бадейки с краской: красили ангар. И ты сказал авиатехнику:
— Может быть, запрешь меня снова?
Леня — это было видно по его физиономии — готовил ответ повеселее, но тут появился капитан-директор, который и сейчас ничего не знает и не должен знать о той истории. Все посерьезнели и только блестели глазами.
Вот и выходит, что ни у кого не было дурных предчувствий и тем более знамений. Что касается капитан-директора, то он был в праздничном и победоносном настроении. Так ты сказал себе, взглянув на него в летящей кабине. Вдали появилась китобаза «Южанки». Это было небольшое, по сравнению с базами новейшего типа, судно, похожее на плывущую бочку, и капитан-директор пошевелился в кресле, приосанился. Он уже готовил себя к встрече и, как тебе показалось, по-наполеоновски вглядывался вдаль через иллюминатор.
Так бы оно и было, на палубу «Южанки» ступили бы два благодушных по разным причинам человека — командир вертолета и капитан-директор, если бы не крупинка случайности…
Китобаза «Южанки» не могла, конечно, сразу после Антарктики приобрести вид юбиляра. Еще недели три ей предстояло очищать корпус и красить его шаровой (стального цвета) краской, отмывать от копоти и потеков сала трапы, борта, стены надстроек, отдирать толстые доски фальшпалубы, на которых разделывались туши. Сколько еще замазывать царапин и шрамов! А пока она вывесила торжественные полотнища и флаги. Однако что-то еще не успели развесить — помешал прилет вертолета, и с грузовой стрелы свисал приготовленный трос.
Он чуть раскачивался, когда машина прошла над палубой, примеряясь к посадке.