– С нами еще секретарь был! Ну, вы должны были его видеть. Если его убьют, опять возникнет скандал!
– А-а-а… Этот не пострадал. Как решетка опустилась, он сразу с лошади упал и теперь валяется себе в кустах, никому не заметный.
– Свалился? Лежит? Он же шею мог свернуть!
– Но не свернул же. Повезло сопляку, отделался всего лишь переломом руки.
– Переломом?! – опять эхом повторил министр. – Вы же говорили, что он не пострадал!
– А это разве травма? Пустяк, – пожал плечами светловолосый соглядатай.
– Вы зел Данкр? – сквозь стиснутые зубы спросил Астор. Он вспомнил, где слышал голос с такой же безразличной интонацией. У драконова флегматичного шпика, которого Ксантар пообещал заменить. Гад!
– Угу. Это не важно. Скачите во дворец.
– Я не могу оставить белавца валяться в кустах.
– Ему там безопаснее, чем с вами. Мы позже доставим его под охраной.
– Но перелом…
– Не кровотечение же, хуже не станет.
– Но секретарь подаст жалобу на неоказание помощи! Эти белавцы совсем не умеют терпеть боль.
– Если подаст, будет дураком. Умный сразу понял бы, что не стоит мельтешить рядом с главной мишенью. Вы как сами, справитесь?
– Рыж уже тут, – кивнул фин Астор под ноги. – Пробьемся.
Никоэль тоже посмотрел вниз, и только теперь заметил маленький рыжий клубочек, привалившийся к ноге министра. Когда тот появился, как подкрался и почему в таком миниатюрном виде, парень даже предположить не взялся бы. Но услышав, что обнаружен, Рыж соизволил увеличиться до максимального размера.
– Щит держите вокруг посла, – посоветовал зел Данкр и, развернувшись, устремился к арке ворот. Способ, которым опустили решетку, и возможный остаточный след заклинания были единственной зацепкой в данной ситуации. Растворившегося в толпе преступника, метнувшего опасный снаряд в посла, все равно уже не обнаружить. Хотя свидетелей позже без вариантов придется допросить. Наиболее сознательные очевидцы, жаждущие поделиться увиденным, сами, без подсказок и напоминаний, остались на месте в ожидании беседы. А с поспешивших убраться от опасного места подальше в любом случае спрашивать бесполезно. Они будут утверждать, что ничего особенного не заметили, шли себе по своим делам. Может, действительно смотрели в другую сторону. Не вызывать же половину улицы на суд Богини? Это равносильно признанию в своей беспомощности. А Богиня не любит слабаков, не умеющих найти выход, не стремящихся к победе, она и помогать не станет или же ее помощь будет оценена в такое количество ежедневных поединков… Во дворце до сих пор передавалась из уст в уста история о том, как кори Ксантару в начале карьеры пришлось за семь дней провести сто три поединка.