Сама Макаса не держала пари и не играла в азартные игры, а вот Однобог поставил серебряную монету на коренастую гоблиншу, решившую, что ее соседка, не такая рослая, но столь же коренастая гоблинша, нарочно обрезала ее веревку для сушки белья, после чего все выстиранные простыни пришлось стирать заново. В конце концов победила гоблинша ростом пониже, и Однобог потерял свою серебряную монету, но, судя по всему, развлекся он на славу.
Да, Громодром был чем-то вроде гладиаторской арены, по сути мало чем отличавшейся от арены Забытого Города, где Араму пришлось драться с Клоком на потеху королю огров. Теперь Макаса стояла в центре Громодрома, посреди клетки, окруженной девятью ярусами трибун, битком набитых гоблинами, гномами, людьми, воргенами, троллями и немногочисленными дворфами. Когда Макаса, а следом и ее противники, вошли в клетку, на арене как раз завершился очередной бой – балбесы выносили наружу и побежденного, и победителя. Остановившись перед бароном Гогельмогелем, она во всеуслышание заявила, что «эти пираты» похитили ее сыр (этот обман был первым, что пришло ей в голову), и она требует удовлетворения.
Склонившись на сторону, чтоб разглядеть стоящих за спиной рослой человеческой женщины, Гогельмогель изумленно уставился на Затру, Уолдрида, Трогга и синекожую огриху. (Пузатого нигде видно не было, и Макаса решила, что он отправился за Малусом или так запыхался, трубя в рог и пытаясь догнать ее, что появится не скоро.) Почесав в затылке, Гогельмогель обратился к Макасе.
– Как? – спросил он. – Все четверо? О каком же количестве сыра идет речь?
– О достаточном.
Стоя у края арены, Гогельмогель снова склонился на сторону, чтобы заглянуть за спину Макасы, и обратился к «сырокрадам»:
– Согласны ли вы вернуть этой женщине сыр либо возместить его стоимость?
Совсем сбитые с толку, троллиха и огры недоуменно разинули рты. Видя это, Шепчущий саркастически хмыкнул и провозгласил во всю силу мертвых, почти бесполезных легких:
– Нет! Сыра мы не вернем ни за что!
– Тогда, – заорал Гогельмогель, стараясь перекричать радостные возгласы публики, – у нас еще один бой! Четверо против одного! Делайте ставки!
Толпа загомонила, выкрикивая суммы и условия ставок. На одной из трибун Макаса заметила Газлоу – склонившись вперед, чтобы тоже сделать ставку, он передал монету юному гному ростом примерно с Залатая. На миг ей сделалось интересно, на чью же победу он ставит и как оценивает шансы.
Во всяком случае, Макаса считала свои шансы неплохими. Малус так и не появился, однако ей представилась возможность вывести из строя его огра и троллиху, а может, и нанести Отрекшемуся такой урон, чтоб больше не поднялся. Слегка беспокоила ее только синекожая огриха. Было в ее взгляде что-то этакое… К тому же, признаться честно, четверых противников разом для нее было многовато. Вполне возможно, здесь она и погибнет. Но при этом хотя бы оставит Малуса без лучших помощников. Пусть это будет ее подарком брату – даже если этот подарок окажется последним.