Это было странно. Араму думалось, что зверь такой величины мог бы взреветь так громко, что каменные стены пещеры пойдут трещинами. Но йети не издавал ни звука. Клок качался на его роге (нетрудно было представить, сколько неудобств это причиняло йети), однако зверь молчал. А что могло бы означать это выражение на его морде? Уж не решимость ли?!
Сивет сдавленно, едва слышно вскрикнула. Арам понял: пальцы монстра еще сильнее сдавили ее крохотное тельце. Казалось, ее голова вот-вот отделится от шеи и с громким хлопком, будто пробка, выбитая из бутылки, отлетит прочь.
Арам поравнялся с Макасой и остановился рядом. Он очень хотел помочь ей, вот только не знал, чем, и вовсе не желал помешать сестре. Обменявшись с ней взглядами, он понял: Макаса и сама не знает, что тут можно предпринять.
Зато это знал Клок.
– Макаса, понизу, – прорычал он.
Арам не смог понять, что он имел в виду, но Макаса Флинтвилл все поняла и шагнула назад, раскручивая цепь. Теперь Арам, определенно, увидел, как йети шевельнул рукой, закрываясь Сивет от Макасы. Свирепый Утес действительно использовал маленькую гноллку вместо щита, прикрывая от удара голову! Но Макаса целила вовсе не в голову зверя. Внезапно присев, она ударила монстра по ногам, захлестнув цепью его лодыжку, толстую, как бревно. Цепь натянулась. Макаса рванула ее к себе, стараясь свалить огромного зверя с ног. Но тот даже не дрогнул. Тогда Макаса кивнула Араму. Мигом поняв, что от него требуется, мальчик бросился к ней и тоже ухватился за цепь. Застонав от натуги и тем нарушив тишину, оба потянули изо всех сил.
Однако Свирепый Утес не сдвинулся с места. Его сверкающие желтые глазки слегка сузились, словно бы в презрительной гримасе. Другой реакции Араму с Макасой от него добиться не удалось. Йети поднес Сивет к своей огромной зубастой пасти. Если ее голова и не оторвалась от шеи, то сейчас монстр был готов откусить ее – а может, попросту проглотить Сивет целиком.
Арам с Макасой возобновили усилия, но почти сразу услышали новый звук. Нет, не в пещере – звук доносился снаружи. Это был громкий яростный рев. Так яростно, грозно, протяжно, разочарованно мог бы реветь медведь, окруженный гончими.
Но Свирепый Утес услышал в этом реве нечто большее. Спокойным состязаниям с цепью Макасы и дубиной Клока тут же настал конец. Скорее, в ответ на зов снаружи, чем в адрес своих противников, йети громко заревел и рванулся вперед, заставив Макасу с Арамом отскочить в стороны. Склонив голову, он с силой ударил Клока о стену пещеры и наконец-то сумел высвободить рог.