– О, – вздохнула она, как будто все эти новости были старыми, да к тому же не слишком интересными, – проблем с племенем Зловещего Тотема у нас хватает, будь уверена. Они пытались осаждать и Заставу Вольного Ветра. Но все вокруг их так…
Вот тут она запнулась в поисках подходящего слова.
– Презирают, – подсказала Кривоклык, в первый раз за весь вечер открыв рот.
– Я собиралась сказать «боятся», – поправила ее Талия. – Зловещие Тотемы настолько опасны, что их остерегается вся Тысяча Игл. И потому другие шу’хало и местные свинобразы объединились, чтобы прогнать их с Заставы Вольного Ветра.
– Свинобразы и таурены объединились, а теперь и живут бок о бок. Как это… необычно, – сказала Макаса.
– Да, – подтвердила Эльмарина. – Думаю, ты можешь представить, насколько неустойчиво и хрупко их перемирие. В основном, поэтому я и здесь. Помогаю поддерживать мир между ними.
Арам поднял взгляд от блокнота и изучающе посмотрел на тауренку со свинобразкой.
– Наверное, тут дело в появлении общего врага. Но все же, если уж гноллы и йети могут жить бок о бок…
– Гноллы и йети? – Эльмарина насмешливо хмыкнула. – Это невозможно.
– Не невозможно, – возразил Клок. – Правда. Арам помирил гноллов с йети.
Отвернувшись от Клока, магистр снова окинула мальчика пристальным взглядом.
– Не рисовали ли вы и собственного портрета, мастер Торн? – спросила она.
Арам сдвинул брови, однако кивнул.
– Сходство не удалось, – признался он.
– Позволите взглянуть?
Арам снова кивнул, но вместо этого показал эльфийке ее законченный портрет. Он думал, что портрет вышел на славу, и хотел для начала произвести на Эльмарину хорошее впечатление.
– Очень хорошо, – сказала она. – Возможно, немного преувеличено… но на это я жаловаться не стану: ведь преувеличение – в мою пользу.
Арам был поражен.
– Преувеличено…
– А ваш портрет?
Слегка насупившись, он принялся листать страницы к началу.
– Сходство просто превосходное, – сказала Эльмарина. – И этот портрет о многом говорит. – Она подняла руку, держа ладонь над страницей, едва не касаясь рисунка, словно пытаясь нащупать некую толику его сути. – Да, он действительно говорит о многом. Впрочем, мне не стоило так удивляться. Два человека, путешествующие в компании гнолла и мурлока… такое само по себе нечасто встретишь.
– Нечасто, – согласилась Макаса.
– А вот то, что к вашей четверке присоединилась дриада… это и вовсе поразительно.
– Поразительно? Почему? – удивилась Дрелла.
– Ты, Тариндрелла, дочь Кенария.
– Да. Я знаю.
– Поэтому для друидов ты священна, и мне очень странно видеть тебя вне их общества, без их защиты.