Провел рукой по глазам, да, она права, но вот о моей беседе с «крепышом» не в курсе. Сейчас не стоит об этом разговор заводить, сложно все, но она словно услышала мои мысли и спросила:
— А кто эти люди были, которые за грузом охотились и почему тебя банально не пристрелили? Им же ты для чего-то понадобился?
— Вик, давай найдем место для ночлега, там и поговорим, — предложил я.
— Эх, я бы не против, — девушка сдула со своего лба челку, и лукаво на меня посмотрела, — в кроватке, с красивым мужчиной отдохнуть!
— Да? — приподнял я бровь и повернулся к ней. — Где он? Покажи и я его пристрелю!
— Это кого ты убивать-то собрался?! — сдерживает она улыбку.
— Этого негодяя, а потом изменницу, что рядом сидит. Учти, не потерплю никаких красавцев рядом с тобой!
— Ой, ой, ой, какие мы грозные! — рассмеялась она, потом потянувшись чмокнула меня в щеку и отпрянула к двери. Мои руки схватили воздух, а она погрозила пальчиком.
— Слушай, а зачем тебе кроватка? Смотри, какой сзади диван классный! Мягкий, кожа почти не затерта. Давай на заднее сиденье переберемся?
— Прямо посреди дороги? Ага, мечтай!
— Боишься, что нас тут застукают папарацци? — теперь уже я потянулся к ней и все же сграбастал и потянул к себе. Вика вроде и не упирается, но я и сам понимаю, что продолжения тут никакого не получится, просто дурачимся как детишки, которым только восемнадцать лет стукнуло, и отец одному из них машину доверил.
— Кир, ты устал, я вымоталась, тут дорога, — бормочет девушка.
Ага, все понимаю, но продолжаю ее к себе подтаскивать, чему она, кстати говоря, уже активно способствует. Поймал ее губы и стал жадно целовать. Девушка обняла меня за шею и уже почти ноги забросила мне на колени.
— Твою в кардан! — взвыл я от неожиданной и резкой боли в ноге.
— Кир! Что такое? — заволновалась Вика. — Ты прямо побелел весь!
— Нога, — простонал я, держась за свою левую ляжку.
Девушка, когда ко мне перебиралась, своим коленом в место ранения попала.
— Что с ногой? — обеспокоенно спросила она.
— Да подстрелили меня, а вот чудо напиток на ноги поставил, причем в прямом смысле, — ответил я и посмотрел на штаны, которые так еще и не переодел. В разрезанной материи белеет кожа и на ней виден шрам от пули, а вот крови нет. Чего ж тогда так больно-то?
— Кир, а куда тебя еще ранили? — спросила Вика.
— Плечо и вторая нога, — ответил ей.
— Покажи, — просит девушка.
— Прямо здесь? — хмыкнул я.
Боль отступила, но подобный приступ боли желания ощутить нет.
— Ищи стоянку, — о чем-то задумчиво размышляет девушка, подумав, спросила: — Сколько твоего коньяка осталось?