Я до этого момента боль испытывал — чушь, то простоя щекотка была. А вот сейчас больно стало, нет не так — БОЛЬНО! Мать его в кардан, КПП, раздатку и глушитель!!! Слезы из глаз и кулак в рот, материться могу только про себя, кулак, падла мешает! Ох сколько слов и выражений вспомнил. Мне показалось вечностью ее ковыряние и соскальзывание тонконосов с пули. Но вот она выдернула пулю и выдохнула.
— Кир, вытащила!
— Лей коньяком! — сказал ей и успел засунуть в рот кулак, а иначе все мартышки сдохнут от испуга моего дикого вопля, который наверняка потряс бы округу.
Минуту в себя приходил и только потом внутрь чудо напиток употребил, да такой глоток сделал, что Вика с силой у меня бутылку отобрала.
— Кир, на плечо оставь.
Господи! Еще же плечо! Да мне болевого шока не вынести.
— Вик, у меня, в Камараде, под сиденьем, фляга лежит, принеси, — попросил я.
Девушка что-то хотела сказать, но посмотрела на мой искусанный в кровь кулак и молча кивнула. Во фляге где-то грамм семьсот чистейшего виски местного разлива. Выпил я не меньше половины, а потом ремень в зубы взял, который так же девушка дала.
— Реж! — сказал ей и сжал зубы.
На этот раз она с первого раза смогла меня разрезать и даже пулю извлекла быстро. Боль, естественно, имелась, но я ее, наверное, виски притушил. А вот потом, что-то пошло не так.
— Кир! Я поливаю коньячком, а кровь сильнее идти начинает! Кир! — девушка зажала рану руками, а из-под ее пальчиков моя кровь пробивается.
Черт, сознание мое начинает меркнуть, похоже, нельзя алкогольные напитки до такой степени смешивать.
Картинки перед глазами сменяются полным бредом. Вот я первый раз с замиранием сердца поворачиваю ключ зажигания в Камараде, после установки Камазовкого движка. Вот давлю мартышек и стреляю по бандитам. Жму руку мэру и смотрю, как спортивная машина увозит свою красавицу хозяйку, а за ней оскалясь летят зверьки с распахнутыми пастями.
— Нет! — кричу в бреду. — Тормози и калаш с предохранителя снимай и очередью их!
А потом и вовсе какой-то страх. Улыбаясь и облизывая свои прекрасные губы, Вика снимает халат, обнаженная крутится вокруг ведра с факелом, а потом у нее в руках нож и она идет на меня со словами:
— Кир, потерпи, это пройдет, это не больно! Раз и ты на шашлык! А потом и выпьем! А уже после искупаемся и спинку друг другу потрем.
Черт! Ну и хрень же привиделась! Хотя я почему-то весь мокрый, как после купания. И вообще, где я? Глаза с трудом различают в темноте предметы: окно и рядом с ним стол. Все, больше ничего не видно. А вот лежу на кровати и явно на простыне, укутанный одеялом. Блин, сил пошевелиться нет, слабость дикая. Так, память вернулась и, я поморщился, собрал в себе силы и зашевелился, чтобы сесть.