— Через два часа, — крикнул он, — я готов сообщить вам о том, что мне известно! Не ранее! Кто проникнет в сад или войдет в дом, не получит от нас никакой информации. А что положено за нарушение неприкосновенности жилища, вам известно.
— Параграф восемьдесят четыре, до пяти лет! — выкрикнул репортер из «Абендпоста». — Я очень хотел бы проверить, придерживаетесь ли вы этого параграфа в отношении нас.
— Не советую проверять, — сказал Нидл, пересекая улицу.
Местность, простиравшаяся до Старого Дуная, также была оцеплен полицией. У причального мостка стояли полицейские и чиновники уголовной полиции. Труп положили на носилки и прикрыли. Был виден лишь один левый рукав замшевой куртки. Врач беседовал с Шельбаумом, который в качестве исполняющего обязанности начальника отдела полицейской дирекции вел расследование. Собственно, он так и так вел бы его, только прежде успех втихомолку присвоил бы Видингер, а неудачу отнесли на счет Шельбаума.
— Для меня совершенно ясно, что петля явилась причиной смерти, — сказал врач. — Странгуляционная полоса совпадает с положением веревки. Мужчина совершил самоубийство просто безукоризненно.
— И все же я хотел бы иметь точные данные осмотра, — сказал Шельбаум.
— Как пожелаете, — ответил врач раздраженно и пошел вверх по берегу.
— По-видимому, ясный случай, Алоис, — сказал Шельбаум Нидлу. — За измену покончил с женой, а затем повесился сам.
Он посмотрел на сук, с которого сняли Фридемана. Одна ветвь была надломлена. По-видимому, Фридеман, готовясь к самоубийству, был в очень возбужденном состоянии.
— У забора он попал в желтую краску, — продолжал вслух размышлять Шельбаум. — Она застряла в его рифленой подошве и не стерлась о траву. Следы ее видны на мостке. Одно мне только непонятно.
— А именно? — спросил Нидл.
— След ведет прямо до конца причального мостка, — ответил Шельбаум. — Фридеман выходит из дома, пересекает улицу, бежит к причальному мостку и без какой-либо паузы вешается. Какой бойкий самоубийца…
— Петлю он мог подготовить заранее, — подал мысль Нидл.
— Самоубийца, поступающий с рассчитанной точностью! — усмехнулся Шельбаум. — Он заготавливает петлю, возвращается в дом, где душит свою жену, идет сюда и немедленно кончает с собой. Не кажется ли вам такой график несколько необычным?
— Почему? — спросил. Нидл. — Человек, сытый по горло жизнью, хочет повеситься. Когда он вешает петлю, его охватывает ярость. Он возвращается, убивает жену и доводит до конца задуманное.
Шельбаум пожал плечами.
Маффи, который до сих пор вместе с другими чиновниками держался несколько в стороне, подошел к ним и сказал: