— Что касается зажигалки, то она действительно принадлежала Эллен Лоренци.
— Следовательно, еще одно убийство, — глухо произнес Ланцендорф.
— Это еще не доказано, — сказал Нидл.
Ланцендорф молча повернулся и вышел.
Инспектор покачал головой и приступил к сочинению докладной по итогам расследования происшествия у доктора Гюттла. Он так углубился в свою работу, что не заметил, как вошел Шельбаум.
— Что здесь случилось? — проворчал обер-комиссар. — Все шарахаются от меня, как будто я вылез из бочки с нечистотами.
— Ни у кого нет охоты сообщать вам печальную весть, — меланхолично произнес Нидл. — Вас вызывает гофрат.
— Не в связи ли с сумасшедшим розыском, о котором мы слышали по радио?
— По-видимому, — сказал Нидл. — Деттмар удрал.
Он рассказал о случившемся. К его удивлению, Шельбаум остался совершенно равнодушным.
— Деттмар неважен для нас, — заметил он. — Есть более интересные вещи. Например, то, что, вероятно, Фридеман убил Лоренци. Косвенные улики довольно однозначны. Кроме того, Фридеман в действительности имел совсем другую фамилию — Зандрак или Зондрак. Она была записана в блокноте, который он обронил в Турецком парке и который ему вернула Лоренци.
Очевидно, это был тот самый блокнот, из которого была вырвана записка старшему прокурору…
— И Ланцендорфу, — добавил Нидл.
Шельбаум вопрошающе посмотрел на него, и инспектор доложил о посещении Ланцендорфа. Обер-комиссар посмотрел на записку.
— Он был очень возбужден, этот молодой человек, — сказал Нидл. — Опасается, как бы это не отразилось на его девушке.
— Для нее это тяжелый удар, — сказал Шельбаум. — Кстати, в списке лиц, имеющих судимость, Фридеман не числится. Я только что просмотрел…
— Возможно, он совершил преступление перед войной где-то в другом месте, например, в Германии, — сказал инспектор.
— Вполне возможно. Но он может оказаться и военным преступником.
— Военным преступником? Он же был в концлагере. Это общеизвестно.
— А шрам? — спросил Шельбаум. — Если я не ошибаюсь, этот пенсионер Лебермозер тоже был в концлагерях, даже в тех же самых, в которых был и Фридеман, в Заксенхаузене и Эбензее. Что там делал Фридеман? Был заключенным? Принадлежал к криминальной полиции или был охранником?
— Вы забываете Фазольда, — сказал Нидл.
— Боже милостивый, да не забываю я его, — раздраженно сказал Шельбаум. — Я отправил Маффи к генеральному прокурору посмотреть список военных преступников. Он должен вернуться…
Он словно произнес магическое слово… В комнату тотчас же вошел Маффи.
— Фридеман в списке не числится, господин обер-комиссар, — доложил он. — Нет ни Зандрака, ни Зондрака, и никого другого под созвучной фамилией.