>21 февраля 1968 г.
«Сегодня Эфрос ходил на прием к Владыкину[42], который позвал себе на подмогу Голдобина. Голдобин… только сказал, что проговорили 3 часа и что Эфрос пришел с тем, что к нему предвзято относятся. Я: „Есть ведь малость“. Голдобин: „Да, малость есть, но мы ему сказали, чтобы он прежде на себя посмотрел“. Я: „Ну и что еще?“ Он: „А Вы не знаете, что Эфросу надо сказать?“ Я: „Нет“. Он: „Ну, все, что надо, то и сказали“».
(Да… «остряки». Ни дня без песни… И цинизмом трудно назвать. Мракобесие… Ну передохнули и дальше… — О. Я.)
>13 марта 1968 г.
Сегодня первая после его гибели конференция по Мейерхольду… (Далее — из выступления Завадского. — О. Я.)
«…Когда сегодня происходит эта печальная история с Эфросом, так не может продолжаться. Если он печальный, это не повод, чтобы считать его антисоветским. Если ему печально жить, если еще не все хорошо — ведь это так».
>27 марта 1968 г.
«Статья в „Советской культуре“ опять об Эфросе за подписью Саблина-Труханова, кто-то сказал, что эта статья появилась не потому, что нужно, а потому, что можно».
>14 мая 1968 г.
«В 11 часов Фурцева смотрит с комиссией „Три сестры“. В комиссии: Кедров, Р. Симонов, Е. Симонов, Абалкин, Зубков, Игнатова, Грибов и т. д. От нас — Тарасов, Голдобин, Шумов, Назаров[43]… Вернувшись, Шумов рассказал про обсуждение — особенно „старались“ мхатовцы. Запишу лишь смешное выступление Жарова: „Эфрос — рецидивист, давно говорят, что у него идейно не то, и вот это мне мешает смотреть, вижу что-то хорошее, а все мысль, что это Эфрос, а не другой!“»
(Действительно смешно. Теперь. — О. Я.)
>31 мая 1968 г.
«Грустная запись. Вчера, 30 мая, в последний раз играли „Три сестры“. В новом сезоне они не пойдут, решено на всех уровнях руководства твердо».
(По подобной схеме был снят «Обольститель Колобашкин» Э. Радзинского в том же году и точно так же «убивали» спектакль А. Арбузова «Счастливые дни несчастливого человека». — О. Я.)
Ну, еще немного из «Дневника» Зотовой. После ухода Эфроса из Ленкома прошло полтора года.
>18 июля 1968 г.
«Для горкома был проведен анализ работы Театра Ленинского комсомола, и им „выдавали“, что они живут лишь за счет спектаклей Эфроса. А Днепров[44], который писал, что „Мольера“[45] надо снимать по идейным соображениям, сейчас сам играет Мольера. Решено Мирингофа снять и перевести на пенсию. Убийца сделал свое дело».
>27 октября 1967 г.
«В 10 утра пошли в Театр Ленинского комсомола на просмотр „Дыма Отечества“. Подходим с Шумовым к театру — ни одного человека вокруг, а раньше (при Эфросе) еле проходили через служебный вход. Идем, говорим об этом, подходит Ануров из горкома, присоединяется к разговору: „Да, если бы нам еще с „Современником“ и Таганкой так поступить, вот жизнь-то была бы“, — говорит он вполне серьезно. В театре — никого, так, человек 40, уж совсем „своих“».