На ней были нарисованы мужики в рясах в количестве тринадцати штук, и они трахали девушек, по двое, по трое. Но не это вызвало чувство омерзения, а то, что некоторые из девиц валялись на полу, из их влагалища и из задницы торчали длинные палки. Я скривилась и отвернулась.
— Какая мерзость. И зачем ты мне это показал? Это же маразм полный. И девицы эти… За каким надом они терпят эти издевательства? — прошептала я. — Встали бы и ушли. Так нет же, в них палки суют, а они смотрят щенячьим взглядом. Фу! Омерзительно. Куда их гордость подевалась. И почему у тебя висит эта картина? Только не говори мне, что она тебя возбуждает.
— Это жрецы храма Сайла, бога разврата и похоти. Девушки в этом храме перед свадьбой лишаются невинности. Все они находятся под воздействием магии. Они просто не понимают, что с ними творят. А потом не помнят. Эту картину написал один из жрецов, побывавший за Гранью и осознавший мерзость своих поступков. Он ушёл из жрецов. Успел написать картину, а потом его убили. Никому не позволено покидать храм, — печально произнёс отшельник, вперившись в картину. Я проследила за его взглядом. Он смотрел на одну из девушек, которую имели четверо. Двое спереди и двое сзади.
— Ты её знаешь? — шёпотом спросила я, уловив горечь в глазах парня. Он кивнул. Но пока ничего не сказал. Я не торопила. Не хотела испортить такой момент.
— Она была моей невестой. Перед свадьбой на неделю каждая девушка должна была быть отправлена в храм. Мы считали, что они там проводят время в самопознании. Лишение девственности — дело минутное. Им потом надлежало восстановиться и отправляться под венец. Но за день до возвращения Селвиры мне пришла эта картина. Трудно представить, что со мной тогда творилось. Я готов был бежать в храм и устроить резню. Но меня отговорили. Это был бы бессмысленный поступок. Я просто отменил свадьбу. Жить с той, которую пользовали столько мужиков, у меня не было желания.
Отшельник замолчал. Он сжимал и разжимал кулаки, подавляя гнев. Я сначала молчала, прекрасно понимая чувства парня. А потом тихо задала вопрос:
— А как девушка отреагировала, когда вернулась? Ты ей открыл правду? Показал картину?
— Мне не пришлось этого делать. Она прислала записку, где сама отказалась от свадьбы, сообщив, что остаётся в храме. Видимо, ей очень сильно понравилась групповуха. Один бы я точно не смог дать того, чего она хотела.
Отшельник взъерошил волосы, провёл руками по лицу, словно отгоняя наваждение. Потом стремительно подошёл к картине и достал небольшой миниатюрный портрет. На нём была изображена взлохмаченная старуха лет шестидесяти, неопрятная и неухоженная. Я непроизвольно гадливо поморщилась, уже предчувствуя, что скажет хозяин дома. И не ошиблась в своих предположениях.