— Тебя не учили, что находиться в комнате полуголой девушки по меньшей мере неприлично? — высушивая голову вторым полотенцем, спросила я.
— Правда? А ничего, что полуголой девушке через полчаса надлежит уже быть внизу на приёме? — с сарказмом ответил оборотень. — Хм, если ты явишься туда в таком виде, уверен — успех тебе обеспечен, — не удержался от шпильки блондин. Я сжала губы и сузила глаза, но отвечать не стала. Что ж, сейчас проверим, насколько мне обеспечен успех среди одного отдельно взятого язвительного индивида.
Подойдя к сумке, вытащила платье с двумя разрезами почти от пояса. К нему достала туфли. С нижним бельём решила не заморачиваться. Разгладила платье, скинула с себя полотенце, демонстративно не смотря на Шэна, надела наряд. Теперь можно и причёской заняться.
— В тебе что, никакого стеснения нет? Здесь же мужчины. Могла бы смутиться, — хрипло поинтересовался Шэн.
— Знаешь, как говорили в моём мире? — прищурилась я. — Врачи и телохранители — не мужчины, они бестелесные существа, которых нечего стесняться.
— Я — мужчина! — рыкнул Шэн. — И вполне могу это доказать, — его последняя реплика была сказала сексуальным шёпотом. Шэн с грацией хищника стёк с кровати и двинулся в мою сторону. Его глаза полыхали, губы были приоткрыты. На шее билась жилка, от которой я с трудом отвела взгляд.
— Доказывать ты будешь с другими, не со мной, — с трудом взяв себя в руки, произнесла я. — А сейчас сядь, где сидел, и не мешай мне.
Больше на Шэна я старалась не смотреть. Сейчас он был как никогда хорош: белая рубашка с распахнутым до груди воротом, смокинг, узкие брюки, подчёркивающие фигуру. Ух! Точно, я скоро озабоченной стану, особенно когда такой самец рядом. Хоть и не нравился мне именно этот оборотень, но было в нём что-то, что притягивало, некий животный магнетизм.
Стараясь отвлечься, я занялась макияжем и причёской. Благо под рукой перед зеркалом лежало много всего: и шпильки, и заколки, и разнообразные цветы с ободками. К моему удивлению, в круглой косметичке в виде цветка нашлись и тени, и тушь, и карандаши. Моему счастью не было предела. И я оторвалась по полной программе. Когда через полчаса я повернулась и сообщила своим помощникам, что готова, то была обрадована реакцией обоих: у Федота ярко загорелись глаза, он умильно сложил руки на груди и восторженно взирал на мои художества, Шэн же сначала завис, открыв рот, потом икнул, крякнул и с трудом встал с кровати.
— Зи, да ты у меня краше любой феи, — не удержавшись, подлетел ко мне колобок и обнял. Оборотень предложил руку, кивком показывая на выход. Единственный вопрос, который он задал, посмотрев на мои туфли: