- А почему вы не послушались?- спросил Ермолов. - Извините, если этот вопрос некстати и я, может быть, немного нескромно вмешиваюсь в ваши дела.
- А что ж тут нескромного?-просто сказала женщина.- Я часто и сама себе этот вопрос задаю. Ушла из хора потому, что… Как вам сказать?.. Встретились мы с Володей, а он же не в Минске. Я не могла не поехать с ним.
- Если у вас есть голос и вы любите музыку… - начал Ермолов и замолк: заворочалась во сне и замахала ручками Люда.
- Был у меня голос, - переходя почти на шепот, продолжала Зина. - Люди говорили, да и сама я чувствовала на сцене. Это по глазам сразу можно заметить, когда на тебя из зала смотрят. А теперь, конечно, уже нет того, что было.
- Там ведь и у вас, наверно, есть хоровые кружки,- заметил Ермолов, - самодеятельность. А то вы могли бы и одна выступать в концертах,
- Выступила однажды, - успокоив Людочку, сказала Зина. - Выступила, так Володя три дня покою не давал. Не любит он у меня музыки и сам никогда не поет. - Зина смущенно засмеялась.-Только свищет все время, да и то не разберешь что. Я другой раз попробую дома спеть что-нибудь, так он сразу или свистеть начинает, или радио включит…
Людочка снова замахала ручками, и на этот раз матери уже не удалось уложить ее. Девочка встала и сразу заулыбалась, морща слегка вспотевший носик.
- Веселая, - тепло заметил Ермолов.
Мать взяла девочку к себе.
- Почти никогда не плачет, - радостно сказала она.- Только иногда ночью да если сильно есть захочет.
И Людочка вдруг заплакала.
Мать сначала засмеялась от неожиданности, а потом на лице ее появилось беспокойство, синевато-серые усталые глаза с тревогой уставились на девочку.
- Чего ты, Людочка, чего ты хочешь? Это она голодная, - с упреком самой себе и будто жалуясь на кого-то, сказала женщина. - Молочка хочет. Хочешь, Людочка, молока?
Держа девочку одной рукой, мать развязала узел, достала оттуда бутылку молока. Девочка протянула к бутылке руки и перестала плакать.
- Сейчас мы нальем тебе в чашечку, - радовалась вместе с ребенком мать. - Где же это наша чашечка?
Зина еще раз поворошила одной рукой узел, достала оттуда фарфоровую чашечку с отбитой ручкой, открыла бутылку… Но молоко не полилось. По ее лицу пробежала тень.
- Неужто скисло? А ведь хорошо кипело.
- Тепло в купе, - сочувственно заметил Ермолов.
Зина встряхнула бутылку, посмотрела для чего-то на бумажную пробку и, прижав к груди девочку, выбежала в коридор.
- Володя! Володя! - встревоженно позвала она.- Иди на минуточку сюда!
Лейтенант вышел и недовольно посмотрел на жену.