И лишь КГБ… я бы сказал, что тоже ни хрена ничего не делает.
Товарищ майор выглядел в точности, как старина Мюллер из кинофильма «Семнадцать мгновений весны». Такие же умные с хитринкой глаза, добрый отеческий прищур, импозантная лысина, только особист чуть моложе своего киношного прототипа и форма не от Хугго Босса, а обычная советская. Зато должность почти в точности такая же, как фильме. Особый отдел ловит шпионов и предателей, но если смотреть правде в глаза, то ловит он их чисто теоретически.
На самом деле, военная контрразведка занимается всем, начиная от неуставных отношений и заканчивая воровством сметаны на кухне, которую безбожно бадяжат водой из под крана, даже не кипяченной. Кроме того, особый отдел негласно работает на территории всего Лениноранского погранотрада и окрестностей, конкурируя на этом поприще с районным управлением КГБ и своими же коллегами из разведотдела. Никакого парадокса или противоречия нет — чтобы иметь агентуру на той стороне, приходится вести игру по обе стороны границы. Короче, так здесь все запутанно и переплетено, что без пузыря не разберешься, да и с ним тоже.
Это только на первый взгляд кажется, что если все перечисленные структуры в конце концов являются подразделениями одного и того же Комитета, то и вопросов между ними быть не может. В реальности ситуация такова, что интересы разведки и контрразведки не совпадают, а некоторым местным территориалам доверять можно весьма относительно. Кстати, я немного ошибся, товарищ майор пока еще заместитель начальника — повысят в должности его весной следующего года, если память меня не подводит
— Здравия желаю, товарищ майор! Рядовой Морозов по вашему приказанию прибыл, — гаркнул я, так что майор даже слегка поморщился от громкости доклада.
— Присаживайся, товарищ боец. В ногах правды нет.
Последовали дежурные вопросы, ответы на которые и так можно узнать из моего личного дела, лежащего на столе. Поэтому особиста больше интересует моя реакция, манера держаться и прочие психологические штучки.
Учитывая, что я сегодня далеко не первый, а в коридоре еще человек десять таких же пациентов, и на каждого минут пять-десять можно выделить, то папаша Мюллер, сильно не затягивает и сразу в лоб начинает прощупывать меня на предмет вербовки.
Проникновенно «лепит горбатого», что служба наша и опасна и трудна, и что неприятности происходят исключительно из-за того, что командование часто бывает не в курсе происходящего. И если вовремя предупредить, довести информацию до кого нужно, то будет всем счастье и полная лепота в части.