Ю. Сотник
Рис. Е. Васильева
Дело было вечером. По тропинке, что вилась над обрывистым берегом реки, шли с удочками трое ребят. Впереди шагал Вася в отцовской шинели, свисавшей до самых пят. За ним - Дима, сын дачников, которые снимали комнату у васиного отца. Сзади всех, придерживая у подбородка концы накинутого на голову тёплого платка, семенила младшая васина сестрёнка Нюта.
По небу ползли густые облака, и хотя солнце село недавно, было уже совсем темно. Лишь изредка в разрывах туч появлялся кусочек зеленоватого неба и бледная восходящая луна. Время от времени набегал ветерок, и тогда большое ржаное иоле справа от тропинки шелестело колосьями.
Слева, под обрывом, слабо поблёскивала река, а за речкой, на низком берегу, почти у самой воды, топорщился чёрный лес.
- Полпути прошли, - не оборачиваясь, сказал Вася. - Теперь ещё метров триста - и вниз, а там такой омут, что ахнешь!
- Там такой омут… Мне аж с ручками! - подтвердила Нюта.
Дима шёл, зажав удочки подмышкой, сунув руки в карманы серого пальто. Его физиономия выглядела сонной, недовольной.
- Глупо! - сказал он, зевнув.
- Чего? - обернулся Вася.
- Глупо было так рано выходить. Могли бы поспать до полуночи…
- Рановато, конечно, только лучше у костра посидеть, чем зорьку проспать. У нас, знаешь,
какая рыба? Если на самой-самой зорьке придёшь, килограмма три наловишь, а чуть солнышко показалось, - и как отрезало, не клюёт.
- «Три килограмма»! - передразнил Дима. - Насчёт трёх килограммов это вы, товарищ, загнули.
- Ну, три не три, а знаешь, сколько в прошлый раз наловил?… Восемь штук вот таких ершей да ещё две плотвички!
- Так бы и говорил: восемь ершей. А то - три килограмма. Любишь ты фантазировать!
Вася больше не спорил. Он замедлил шаги:
- Нюта!
- А?
- Покажем Димке то место?
- Ага! Дима, сейчас мы тебе такое место покажем!… Ты прямо упадёшь со страху.
- Какое место?
- Увидишь! Вася, ничего ему не говори. Вася прошёл ещё немного и вдруг остановился.
- Тут, - сказал он шопотом и поправил пилотку, съехавшую на глаза.
На том берегу у самой воды росли две большие корявые ветлы. За ними виднелась лужайка, отлого спускавшаяся к реке, а в конце лужайки, наполовину закрытые ветлами, неясно белели стены большого дома.