После удара по голове Слава очнулся не сразу. Он хлопал глазами, он слышал глухое урчание, он чувствовал, как его тело бьется обо что-то, но сознание не спешило возвращаться полностью, мозг парализовано замер. Глаза ничего не видели, дышать было тяжело, тело от постоянного сотрясения внутренностей гудело как колокол.
Прошло около часа, пока к Славе не вернулась способность думать и понимать. А когда вернулась, то единственное, что он осознал, было то, что он лежит на дне фургона, катящего по ухабам, а не по ровной дороге, что руки и ноги его крепко связаны, на голову надет мешок, судя по тому, как разило гнилой картошкой, а рот плотно заклеен широкой полоской скотча.
Слава много раз видел по телевизору репортажи о похищениях людей, но никак не думал, что такое возможно чуть ли не посреди белого дня, чуть ли не в самом центре Санкт-Петербурга. А главное, что такое возможно именно с ним – Станиславом Грохом.
Через некоторое время его вынесли из машины и поволокли. Мелькнула единственная мысль: «Это конец!» Когда его швырнули на пол, он больно стукнулся головой, судорога прошла по телу и снова выключила сознание.
Во второй раз он очнулся от холода. И стал судорожно хватать ртом воздух, будто пытался надышаться на всю оставшуюся жизнь. Мешка и веревок не было, скотча тоже. Помещение, в котором он находился, походило на подвал, причем очень глубокий и совершенно глухой – ни окошка, ни лазейки, одни только бетонные стены – определил он на ощупь. Слава пошел вдоль стены, измеряя пространство своей темницы. Но оказалось, что и в свободе передвижения он ограничен. На щиколотке было кольцо, а к нему прикована длинная тонкая цепь. Пока цепь не натянулась до предела, он даже не чувствовал ее.
Обнаружив цепь, Слава почему-то даже обрадовался. Ему показалось, что это – хороший знак, свидетельствующий о том, что убивать его не собирались. Мысли замелькали одна за другой – его украли чеченцы и будут просить выкуп. Или нет – сделают рабом, заставят пасти скот. Там-то он и сбежит. Там-то…
И вдруг он понял, что безумные чувства, охватившие его теперь, он уже испытывал. Когда похитили Стасю. Тот же ужас, то же недоумение…
Стася тяжело переживала случившееся, тем более что сразу последовали грустные события – болезнь и смерть матери. А потом их сменили радостные – замужество, рождение ребенка. У Стаси не было времени на то, чтобы обдумать происшествие. А Слава с Дмитрием пришли к выводу, что просто попали в пространство действия слепого случая, а потому не стали искать ни причинно-следственных связей, ни обсуждать неприятную тему при Насте.