А Настя хороша! Нашла где спрятаться – у родителей. Там ее будут искать в первую очередь. Значит, времени у Людмилы не остается. Петр уже завтра найдет ее. Нужно переиграть его, опередить.
– Ты сумел бы поехать туда прямо сейчас? – спросила Людмила Виктора, и тот с готовностью поднялся и надел куртку.
Людмила набросала для Насти небольшое послание, сообщая о том, что ее жизнь в опасности и приглашая укрыться в своем доме. В конце она приписала: «Я знаю достаточно много о тех, кто вас преследует. Вспомните свое похищение три года назад и вы поймете, о чем я говорю. Приезжайте и не медлите ни минуты. Ваш друг».
Глава 16. День, который никак не кончался
Полночь давно миновала, а потому добраться до дома Стаси было непросто. Взять машину Людмила ему не позволила, а рассчитывать на попутки не приходилось. Виктор соврал Люсе, что ходит еще один автобус, развозящий заводских со смены. Он очень гордился своей находчивостью. Ему было немного не по себе, что обманул ее. Но ведь когда собираешься устроить для любимой сюрприз – это всегда немного ложь. Иначе – ничего не получится.
Раньше он иногда дарил ей цветы. Для этого ему приходилось много лгать. Сначала нужно было обвести вокруг пальца старуху, которая готовила ему обед и убирала дом. Людмила не могла сама готовить ему обед. Она была очень занята. Так занята, что день, проведенный в ожидании, порой растягивался для него в неделю. Он обманывал старуху, убегал из дома, бродил в лесу до темноты, чтобы под покровом ночи залезть в чей-нибудь палисадник, где заведомо знал – нет собаки, а цветы – просто загляденье. Он собирал большой букет, затем осторожно выбирался на улицу и быстрым шагом возвращался домой. Открывал окно. Это была его тайна: ни Людмила, ни старуха не знали, что одно из окон на веранде легко открыть снаружи. Виктор бросал букет на веранду, тихонько затворял окно и только после этого стучал в дверь.
Старуха отпирала ему с привычной бранью, выговаривая в основном не за его побег, а за то, что принуждена была сиднем сидеть в доме и ждать. Но бранилась она всего несколько минут, потом собиралась и шла домой – через два дома по той же улице. Проследив весь ее маршрут, до тех самых пор, пока в ее маленьком домике не загорался свет, Виктор спускался вниз, открывал дверь на веранду и долго возился с букетом, устанавливая их сиятельства бордовые георгины в широкую глиняную вазу.
В его распоряжении была целая ночь. Веточки можжевельника или акации нужно было пристроить рядом с георгинами так, чтобы они заговорили, как живые. «Знаете ли вы, что должны сказать ей?» – бурчал Виктор себе под нос, без сожаления отрывая мешающие веточки, листочки, лепестки. «Знаем, – отвечали георгины, – ей нужно сказать, что ты любишь ее больше всего на свете, что твоя жизнь не имеет смысла без нее…»