Из отдела она вышла последней. Заперла дверь, оставила ключ вахтерше. Напротив, через улицу, полыхали огромные зеленые буквы: «Ткани». Регина посмотрела по сторонам, выпрямилась и стала переходить дорогу. Она все время оглядывалась, не видит ли ее кто. Сердце бестолково скакало в груди, как перед экзаменами. Ноги подгибались от слабости. В какой-то момент ей вдруг показалось, что все это розыгрыш. Что Дмитрий Николаевич сидит сейчас в своем кабинете, наблюдает, как она крадется по тротуару за угол, и хохочет во все горло. Регина закусила губу, свернула за угол и нос к носу столкнулась с Дмитрием Николаевичем.
– Ну слава богу, я уж было собрался идти тебя искать!
Он потянул ее за руку, подтолкнул к дверце, сам обогнул машину, сел. Регина наклонилась и порвала чулок – стрелка побежала отчаянно быстро вверх по ноге. Она засмотрелась на нее и не заметила, как машина тронулась с места, мимо побежали сугробы, огни, пешеходы.
– Я знаю чудесное местечко за городом…
Ее сердце упало: «Господи, куда он меня везет?»
– Я…
– Ты была когда-нибудь в «Мотыльке»? Нет? О, ты многое потеряла. Сейчас наверстаем.
– Дмитрий Николаевич, – взмолилась Регина.
– Дмитрий, просто Дмитрий. – Он протянул руку к ее руке, закрывающей убегающую от колена стрелку, и ласково потрепал.
Регина опешила. Нет, не от вольности этого жеста. От чего-то жарко взорвавшегося где-то в животе. От его прикосновения по руке поползли мурашки.
Дмитрий Николаевич говорил, не умолкая, весь вечер. Он рассказывал ей о своих заграничных поездках. Недавно он вернулся из Португалии. Удивительная страна. Люди выглядят строгими. А мрачный вид их дворцов, а какие песни поют… Постепенно Регина оттаяла, начала прислушиваться. Он говорил так интересно. О стрелке на своем чулке она вспомнила только уже за столиком, с аппетитом уплетая цыпленка табака, бутерброды с икрой.
Он заказал шампанское для нее, она пыталась возражать. «Нет, – сказал он, – за твою карьеру. Сегодняшний день – первый шаг в ней».
– Тебе не скучно со мной? – спросил он в середине вечера.
– Что вы! Я и представить себе не могла, что вы такой…
– Ты. Пожалуйста, говори мне «ты».
– Ты.
Он пригласил ее танцевать. Играли медленный фокстрот, ее любимый. Мурашки от его прикосновения больше не бегали по телу, руки были нежными, очень нежными, внутри разливалось умиротворение…
Он затормозил в двух метрах от ее подъезда, галантно поцеловал руку, поблагодарил, за сказочный вечер. «Да что вы, – хотелось крикнуть ей, – это ведь не я, это вы подарили мне сказку…» Но машина уже катила по тротуару к грохочущей магистрали. Всe. Вот и все. Он ни о чем не попросил ее, ничего не предложил, даже не сказал, увидятся ли они еще когда-нибудь…