Ему казалось, что они дети. И это приятная детская игра. Все вокруг кружилось, каждое слово расплывалось в долгое эхо.
– Ты поможешь мне? – кокетливо спрашивала Оля.
– Ты еще спрашиваешь. – Он стаскивал ее со стола.
– Но мне нужно много денег, я же говорила, – продолжала она, уже прижатая грудью к столу, уже чувствуя на затылке его горячее дыхание, его руки на бедрах…
– Это для меня мелочи, – прохрипел он.
Дальше началась агония. Он чувствовал, что эта дурочка разбудила в нем неведомую доселе силищу. Он удивлялся сам себе. Он готов был не отходить от стола, к которому прижал ее голову, он готов был повторять это еще и еще. Но она была удивительна, эта дурочка. Она бегала по комнатам, спотыкаясь, падала то на ковер, то на диван, принимала причудливые позы, заставляла его приспосабливаться… А в конце сползла с него на пол и сделала такое, о чем Марк за всю свою жизнь так и не посмел попросить ни одну женщину. День перешел в ночь, а они все играли и играли, как дети, в эту чудесную и веселую игру.
Марк не вернулся домой в этот день. И на следующий тоже не вернулся. Регина обзванивала друзей, знакомых милицейских чинов. Мальчики-телохранители сбились с ног. Никто ничего не знал. Регина кусала губы, пила валидол, позвонила даже в морг.
Через два дня Марк объявился. Он позвонил и сказал, чтобы она не беспокоилась. Голос у него был веселый и абсолютно трезвый.
– Где ты? – зло спросила Регина.
– Расскажу, когда приду.
Что-то было в его голосе такое, отчего злость Регины быстро улетучилась, оставив после себя противное ноющее чувство неизвестности. Она еще ни о чем не догадывалась, ничего не понимала умом, но сердце замолчало и сжалось.
Он явился утром чисто выбритым и пахнущим незнакомым одеколоном. Прошел в гостиную, сел на диван, а не в свое любимое кресло, хлопнул рукой рядом.
– Нужно поговорить.
Он вел себя так, словно куда-то торопится и может уделить ей только пять минут. Словно хочет поставить ее в известность о чем-то, не собираясь спрашивать ни мнения, ни совета. Это было на него не похоже. Регина вытерла руки полотенцем, перебирая возможные экстренные ситуации. Но то, что он затем сказал, ей никогда бы не пришло в голову.
– Регина, я очень благодарен тебе за все, что ты для меня сделала, – спокойно начал Марк.
– Я это уже слышала. И в знак благодарности ты… – Уголки ее губ кривились.
– Нет. – Он перебил ее спокойно и уверенно. – Нет. Знаки благодарности я оказывал тебе более двадцати лет. А теперь я хочу поступить не очень благодарно.
– Уж к этому мне не привыкать!
– Я ухожу от тебя.