— Ты же видела его спину? — вопрошала Зухус.
Имелась в виду спина актера Почеренкова, друга актера Хабенского.
— Видела-а-а, — ныла я, — но он-то меня не видел!
— А зачем ты так села, чтобы он тебя не видел? — продолжала допрос Зухус.
— А то ты не знаешь! Я Хабенского боюсь.
— Нашла кого бояться, видела я сегодня этого Хабенского. И потом, ну боишься ты Хабенского, а Почеренков тут при чем?
— Почеренкова я тоже боюсь! — пыталась втолковать я Зухус.
Во мне вдруг проснулась сверхъестественная проницательность, а может, даже предвидение будущего. Я почувствовала, как моя макушка нагревается, словно через нее в меня сверху просачивается неведомая космическая энергия.
— Если мы сейчас спустимся вниз, на первый этаж, то обязательно столкнемся с Олегом Андреевым, — объявила я, глотая теплый безвкусный чай, чтобы протолкнуть им застрявшие в горле куски пиццы.
— Это почему? — не поверила Зухус. — С какой стати ему здесь торчать? И потом, у него поезд через десять минут. Наверное, уже сидит в вагоне. С Хабенским.
— Или Почеренковым, — вздохнула я.
Мы спустились вниз и остановились у выхода на платформы. Я достала сигарету, и тут же возле нас материализовались два молодых человека. Один галантно предложил мне зажигалку, а другой стал выспрашивать, где мы живем — в Москве или в Питере. Зухус брякнула, что в Москве, и мне пришлось вступить в разговор, потому что подруга совершенно не знала географии столицы. Все это время я краем глаза видела некий раздражающий предмет: что-то большое, зеленое и зловещее стояло прямо напротив нашей компании и слегка раскачивалось из стороны в сторону. Молодые люди скоро покинули нас — побежали на поезд. Зеленое пятно тотчас приблизилось к нам и придушенным басом спросило:
— А вы что здесь делаете?
В мое сердце воткнута стрела из какого-то банального темного металла. Не из платины, точно. Сердце не то что болит, ему просто не очень комфортно. У моей собаки завелись блохи. Денег не было, значит, не было и песен. Мне физически до такой степени нехорошо, что я не смогла кончить, как обычно представив, как стая голодных и злобных мужчин терзает мое дохленькое тельце. Мне было скучно. Но уже по-другому — я не могла дышать без него.
«А вы что делаете» оказался, конечно, Олегом Андреевым. Вместе с друзьями Зибровым и Почеренковым он отправлялся домой, в Питер. А мы… Просто тут вот… стоим, наверное…
— Ладно, стойте, — разрешил Андреев, — только никуда не уходите. Я за своими сбегаю.
Он побежал за своими. Мы с Зухус сделали ноги и отсиживались в буфете на втором этаже Ленинградского вокзала, пока поезд, в котором были пьяные актеры, не исчез в ночи. Мы понуро пошли к своему поезду. Перспектива всю ночь сидеть в неизвестно какой позе не радовала.