Всплыв на поверхность, мы тщательно просмотрели всю верхнюю палубу и контейнеры с повышенным давлением, в которых хранились запасные торпеды, но ничего не обнаружили. Мы погрузились снова. На 60 метрах был услышан громкий удар, исходящий из района контрольного отсека правого борта. Пошептавшись между собой, старший механик и Чех решили прервать поход и вернуться на базу. U-523, которая должна была сопровождать нас в походе, была извещена о нашем решении. К полуночи мы уже вернулись в Skorff Bunker.
Инженеры фермы тоже не смогли найти никаких свидетельств утечек в нашем корпусе. Тем не менее они решили задержать нас в порту в течение недели, пока FuG Naxos, улучшенный вариант нашего Metox, будет установлен у нас на борту.
Было довольно тягостно наблюдать за медленной установкой Naxos, но куда больше нас раздражал скептицизм, которым были встречены наши рапорты о шумах при погружении – как будто мы их выдумали!
Но до чего же сладким было подтверждение инженеров верфи с докладом о том, что они в самом деле нашли источник саботажа – пустотелые швы во вновь отремонтированных участках прочного корпуса. Вместо надежно проваренного шва они нашли обрывок пакли (нечто вроде пропитанной маслом веревки, используемой для конопачения), которой были проложены стыки металлических листов. После этого пакля была закрыта тонким слоем припоя, чтобы скрыть следы саботажа. Соединение листов прочного корпуса подобным образом значительно ослабляло его, погружение на значительную глубину означало неизбежную гибель лодки и смерть экипажа. Последствия саботажа устранялись в течение двух недель. Каждый дюйм каждого сварного шва был проверен, прежде чем нам дали разрешение на новый выход в море.
Сразу после захода солнца 14 августа мы снова отдали швартовы и направились к выходу из гавани Лорьяна. На этот раз нашим охотничьим партнером должна была быть подводная лодка U-68.
Пройдя 200 метров после выхода из бухты, мы начали пробное погружение. Когда наша лодка успешно достигла глубины в 50 метров без всяких инцидентов, мы ощутили оптимизм относительно того, что все наши технические трудности остались позади. Наши надежды были разбиты, когда на глубине 60 метров раздался знакомый грохочущий звук, за которым последовало уже знакомое бульканье. Нижний клапан воздухозаборника начал вибрировать все сильнее, по мере того как булькающий звук становился все громче. Лицо Чеха приобрело цвет свеклы, затем стало призрачно-белым. Сжав губы в тонкую линию, он сделал знак старшему механику зайти в его каюту. Побыв там с командиром несколько минут, тот возвратился в центральный отсек управления с мрачным лицом, не сказав ни слова.