Когда я предъявил выписанное Ланге требование на пистолет служащему арсенала, я обнаружил, что был странно взволнован перспективой иметь при себе личное оружие во время выполнения специальной миссии. Будет ли это красивым «Люгером»? Или же элегантным «Вальтером»?
Представьте же мой шок, когда дежурный по арсеналу протянул мне огромный, выглядевший едва ли не древним французский револьвер! Смешной антиквариат имел в длину более фута (30,5 см) и весил как маленькая пушка. Когда я засунул его за пояс, его ствол буквально уткнулся в мое колено. Служащий арсенала даже не захотел слушать все мои просьбы заменить оружие и просто выставил меня из оружейного склада. Я понимал, что стану посмешищем моих товарищей, когда заявлюсь с таким оружием в казарму. Они не разочаровали меня.
– Ты только погляди! Это же настоящий Буффало Билл!49
– Ну да! Из такого револьвера он сможет добывать двух бизонов за один выстрел!
Все эти шутки и подначки разозлили меня, и я с отвращением бросил этот револьвер в свою койку. Как назло, мой дружок Вилли, который сегодня уже хорошо «заправился», схватил револьвер и начал размахивать им, изображая из себя американского ковбоя. Я был ответствен за оружие, поэтому попытался отобрать револьвер у него. Разумеется, неизбежное произошло. Вилли держал палец на спусковом крючке револьвера, и, прежде чем мы поняли это, старый револьвер выстрелил с оглушительным звуком. Пуля никого не зацепила, но прошла через переборку в соседнюю ванную, отбив довольно большой кусок унитаза.
Мы понимали, что должны что-то быстро предпринять, если не хотим оказаться в карцере. Артиллерийский механик, живший в одном отсеке с нами, по невероятно счастливому стечению обстоятельств нашел в своих вещах пулю, которая более или менее по калибру подходила к гильзе револьвера. Мы заменили стреляный патрон слегка ему подобным, тогда как другие ребята замаскировали дыру в переборке подушками. Еще кто-то плюнул в ствол револьвера, чтобы уничтожить запах сгоревшего пороха, а потом быстро прочистил ствол ветошью.
Вслед за этим Енот, наш старший инженер, ворвался в комнату и потребовал объяснений по поводу револьверной стрельбы. Он явно не был убежден нашими шумными заявлениями о непричастности, и даже внешний вид будто бы не стрелявшего револьвера не убедил его.
– Если это не ваших рук дело, то кто же тогда стрелял? – не отставал он.
– Да вот он! – крикнул один из моих товарищей, указывая в окно на моряка, бегущего по площади перед казармой.
Старший инженер бросил быстрый взгляд на явно непричастного к делу моряка, пересекающего площадь, а потом повернулся снова к нам, все его лицо выражало досаду и разочарование. Он стоял, сердито глядя на нас, столько времени, что оно показалось нам вечностью. В конце концов, покачав головой, он повернулся и вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.