Во время таких более свободных дней я по собственной воле помогал моему другу Тони пораньше закончить мытье посуды, чтобы он тоже мог насладиться несколькими минутами пребывания на мостике. Он неизбежно мог заснуть в теплом тропическом бризе, измотанный готовкой для экипажа, намного большего, чем тот, на который был рассчитан наш маленький камбуз. В благодарность за то, что я отрывал его от камбуза, Тони часто приберегал для меня лишнюю порцию десерта. Однообразие еды в субмарине делало лишнюю порцию пудинга, политого малиновым сиропом (моим любимым), подобной самым роскошным блюдам в этом мире. По ночам Тони часто приносил на мостик вахте кувшин горячего кофе, смешанного с ромом. Лишь те, кому доводилось жить и сражаться на борту одной из таких подводных лодок, как наша, могут по достоинству оценить комфорт и наслаждение, которые доставляла эта простая демонстрация дружбы.
Вспоминая чувство братства, которое мы в экипаже испытывали друг к другу в нашей переполненной стальной пещере, я прихожу в ярость, когда слышу, как некоторые легкомысленные личности называют нас, – «нацистские подводники». Кто был нацистом на борту нашей лодки? Я не встречал ни одного.
Нам ни на мгновение не приходило в голову, был ли данный человек членом нацистской партии или нет. Мы считали себя патриотами, чистыми и простыми. Идеология в этот момент в войне была просто неуместна!
1 апреля мы отметили годовщину первого пересечения нами экватора, еще под командованием нашего первого командира Акселя Лёве. Трудно было представить себе, что прошло уже два года, как мы отмечали экзотический ритуал встречи Нептуна. Столь многое произошло с тех пор. Казалось, прошла целая вечность с того момента. Какими легкими и простыми казались те ранние дни, когда целей было множество, а атаки вражеских самолетов были скорее исключением, чем правилом! Ланге был ветераном подводной войны, так что у нас были самые крупные надежды на этот боевой поход.
Когда мы вошли в теплые воды Африки, волны приняли другой характер. Пропали высокие крутые буруны марта. Вместо них мы стали чувствовать неимоверно длинные валы, которые попеременно толкали лодку вперед, чтобы затем оттянуть ее назад. Прогресс движения в этих морях напоминал катание на детских качелях. Новые члены нашего экипажа не были привычны к изменившемуся характеру качки и испытали новый серьезный приступ морской болезни. В течение нескольких следующих дней их можно было видеть с головой в ведре или перегнувшимися через релинги52, когда они отдавали съеденную ими пищу Нептуну.