Стальной корабль, железный экипаж. Воспоминания матроса немецкой подводной лодки U-505. 1941–1945 (Ванцо, Гёбелер) - страница 208

Во время нашей службы на подводном флоте отсутствие новостей было уже само по себе плохими новостями. Поэтому нашей главной заботой в лагере стало установление связи с Международным Красным Крестом с целью извещения наших семей о том, что мы живы. Однако вскоре стало ясно, что военно-морские силы США не намерены сообщать о том, что наша лодка была захвачена, и предоставлять наши данные Красному Кресту, даже если это означало нарушение Женевской конвенции. Наше настроение упало до самого предела.

Когда весь экипаж оказался в концентрационном лагере, стали возникать и обсуждаться вопросы, кто виноват в том, что наша лодка была захвачена. Первая порция критики досталась мне, потому что я не бросил кожух морского фильтра в трюм, где его никогда бы не нашли. Однако это обвинение было быстро снято, поскольку я сделал это по своей собственной инициативе, без чьего-либо приказа. Кроме того, эта импровизированная акция не стала бы необходимой, если бы наш старший механик сначала выполнил бы свой долг. После некоторых обсуждений я получил высокую оценку коллектива за свои самостоятельные действия.

Обсуждение быстро перешло на действия нашего старшего механика Йозефа Хаузера. Протестуя против обвинений, Енот привел в свою защиту тот довод, что, по его соображениям, лодка тонула, а поэтому он посчитал приведение в действие механизма самоуничтожения излишним. После обсуждений общее мнение свелось к тому, что, хотя трудно было предусмотреть, что американцы решатся подняться на борт нашей лодки, старший механик пренебрег своими обязанностями и не выполнил приказ, полученный от командира. Ни у кого из нас не было намерений наказать Енота самостоятельно, хотя формальное военное расследование могло иметь место после нашего освобождения.

Совершенно неоправданно Енот начал опасаться за свою безопасность и пожаловался властям союзников. Он был немедленно переведен из нашего лагеря, причем это событие меня абсолютно не огорчило.

Со временем мы были переведены с Бермудских островов в Техас, а затем в большой концентрационный лагерь в Растон, штат Луизиана. Во всех отношениях это был нормальный лагерь для военнопленных, но нас, экипаж U-505, содержали в отдельном комплексе, не смешивая с другими заключенными. Американское правительство поддерживало легенду, что это особое отделение лагеря для содержания заключенных, бывших антинацистов. Трактуя этот лагерь как место содержания политических военнопленных, оно избегало обязательных инспекций лагеря представителями Международного Красного Креста. И еще – ни одно слово о нашем существовании не достигало Германии. Наши сердца безмерно тосковали, когда мы представляли себе, что переживают наши семьи, считая нас пропавшими без вести.