Опасное лето (Янссон) - страница 12
«Кто-то решил надо мной подшутить, — подумал Хомса. — Но это не смешно. Двери и лестницы должны куда-то вести. Что же это будет за жизнь, если миса станет прикидываться мюмлой, а хомса — хемулем?»
Повсюду валялось старое барахло. Причудливые незаконченные поделки из картона, полотна и дерева или надоевшие вещи, которые хозяева поленились снести на чердак за ненадобностью.
— Что ты ищешь? — спросила Мюмлина дочь, неожиданно выскочив из шкафа, в котором не было ни полок, ни задней стенки.
— Джем, — ответил Хомса.
— В этом доме полно всякой всячины, — сказала Мюмлина дочь. — Наверняка и джем найдётся. Очень странные тут были жильцы.
— Одного мы видели, — важно сообщила малышка Мю. — Он не желает выходить на свет!
— Где он? — спросил Хомса.
Дочь Мюмлы указала в тёмный угол, заваленный хламом до самого потолка. У стены стояла пальма и уныло шуршала бумажными листьями.
— Это злодей! — прошептала малышка Мю. — Ждёт не дождётся, чтобы с нами расправиться!
— Спокойно, — сказал Хомса слегка дрогнувшим голосом.
Он приблизился к распахнутой дверце и осторожно понюхал воздух.
За дверцей начинался узкий коридор, который загадочно извивался и исчезал в темноте.
— Где-то здесь наверняка должна быть кладовка, — сказал Хомса.
Они вошли в коридор и увидели ещё несколько маленьких дверок.
Дочь Мюмлы вытянула шею и, запинаясь, прочла по слогам надпись на одной из табличек.
— Бу-та-фор. Бутафор, — повторила она. — Точно злодей!
Собравшись с духом, Хомса постучал. Они подождали, но им никто не ответил. Злодея Бутафора, судя по всему, не было дома.
И тогда дочь Мюмлы толкнула дверь.
Ещё никогда в жизни они не видели столько вещей сразу. Все стены сверху донизу были увешаны полками, а на них в пёстром хаосе теснилось всё подряд — всё, что только можно засунуть на полки. Огромные блюда с фруктами, игрушки, лампы и фарфор, железные доспехи, цветы, инструменты, чучела птиц, книжки и телефоны, веера, вёдра и глобусы, ружья, шляпные коробки, часы, почтовые весы…
Малышка Мю запрыгнула на одну из полок прямо с плеча сестры. Нашла там зеркало, погляделась в него и воскликнула:
— Смотрите! Я стала ещё меньше! Я исчезла! Меня не видно!
— Это ненастоящее зеркало, — объяснила Мюмлина дочь. — Ничего ты не исчезла.
Хомса искал джем.
— Думаю, варенье тоже подойдёт, — сказал он и поковырялся в какой-то банке.
— Крашеный гипс, — сказала Мюмлина дочь. Она взяла яблоко и попыталась откусить. — Деревянное, — объявила она.
Малышка Мю засмеялась. Но Хомсе было не до смеха. Все вещи вокруг были ненастоящие, они манили своими яркими красками, но стоило протянуть лапу, и оказывалось, что это просто картон, дерево или гипс. Золотые монеты были неприятно лёгкие, цветы — бумажные, на скрипках не хватало струн, в коробках — дна, а книжки не то что полистать, даже открыть было нельзя.