Опасное лето (Янссон) - страница 47
Вдруг лодка остановилась.
— Мы застряли в траве, — сказал Муми-папа, свесившись через борт. — Дальше придётся идти вброд.
Все вылезли из лодки и пошли по воде.
Крошечная хемулиха спрятала под платье какой-то предмет, которым она, очевидно, очень дорожила, но никто не задавал ей никаких вопросов.
Идти было трудно, вода доставала им до пояса. Но дно было приятное — мягкая трава и никаких камней. Иногда дорога шла в гору, и над поверхностью, как райские острова, плавали цветущие кочки.
Снусмумрик шёл последним. Он молчал больше обычного, то и дело оглядываясь и прислушиваясь.
— Спорим, они отстали? Если нет — я сожру твою старую шляпу! — сказала дочь Мюмлы.
Но Снусмумрик лишь покачал головой.
Горы подступали всё ближе. В узком просвете между скалами замаячила нежная зелень Муми-долины. Вот крыша, а вот весело трепещет на ветру флаг…
Вот излучина реки и синий мостик. Жасмин уже вовсю цветёт! Они шли — так быстро, что вода вокруг них бурлила, и возбуждённо обсуждали, сколько всего они сделают, когда вернутся домой.
Вдруг раздался свист — такой пронзительный, как будто воздух вспороли ножом.
Откуда ни возьмись в ущелье появились хемули. Они были повсюду — впереди, сзади, везде.
Снорочка прижалась щекой к плечу Муми-тролля. Все молчали. Это было так ужасно — почти добраться до дома и угодить в лапы полиции.
Хемуль встал перед Снусмумриком.
— Ну-с? — сказал он.
Никто не ответил.
— Ну-с? — повторил Хемуль.
И тогда к нему быстро-быстро, как могла, подошла крошечная хемулиха, сделала книксен и протянула чёрную тетрадку в клеёнчатой обложке.
— Снусмумрик раскаивается и просит прощения, — смущённо сказала она.
— Я вовсе не… — начал было Снусмумрик.
Хемуль взглядом заставил его замолчать, открыл тетрадку и начал считать. Он считал долго. Пока он считал, вода опустилась до самых щиколоток. Наконец он сказал:
— Всё верно. Здесь написано «запрещается» пять тысяч раз.
— Но… — сказал Снусмумрик.
— Пожалуйста, ничего не говорите, — попросила крошечная хемулиха. — Я получила огромное удовольствие. Огромное!
— А таблички?! — вспомнил её кузен.
— Нельзя ли вместо этого установить несколько табличек на моём огороде? — спросила Муми-мама. — Например: «Дорогие букашки, очень просим оставить нам немного салата»?
— Пожалуй, можно… почему бы и нет, — растерянно проговорил Хемуль. — Что ж, придётся мне вас отпустить. Только больше так никогда не делайте!
— Не будем, — послушно ответили все.
— Ну а ты, я надеюсь, вернёшься домой? — строго поглядев на кузину, спросил Хемуль.
— Да, если ты на меня не сердишься, — отвечала она.