Однажды ночью Френни приснилась тетя Изабель и ее старый дом в Массачусетсе.
Ты знаешь, что надо делать, сказала Изабель. Мы сами творим свою судьбу.
Френни проснулась и поняла, что тоскует по дому. Она спустилась на кухню, а чуть позже туда пришла Джет. С точки зрения Френни, Джет стала еще красивее с белыми волосами, потому что теперь ее красота не бросалась в глаза, а просвечивала изнутри.
– Я уже собралась и готова ехать, – сказала Френни сестре. Она и вправду уже собрала чемодан.
Джет удивленно спросила:
– Куда ехать?
– Туда, где будем чувствовать себя дома.
– Хорошо. Мы закроем магазин.
– Я позвоню адвокату. Он сумеет продать этот дом. Все равно это было лишь временное пристанище. Пусть теперь он достанется кому-то, кому здесь будет хорошо.
Джет понимала желание сестры. Они еще никуда не уехали, а дом номер 44 на Гринвич-авеню уже отодвинулся в прошлое. Он исчезал буквально у них на глазах. Это был дом для троих, но теперь сестры остались вдвоем. Джет вспоминала, как Винсент впервые сыграл «Я бродил по ночам», вспоминала Эйприл и Реджину, как они ели шоколадный торт у них в кухне, вспоминала водопроводчика, починившего им всю сантехнику в обмен на приворотное зелье, вспоминала ту ночь, когда Винсент пришел домой и сообщил им, что он влюбился. А Френни вспоминала, как она стояла на тротуаре, смотрела на темные пустые окна и знала, что в саду за домом растет сирень и что она купит именно этот дом, и какое-то время они будут жить здесь и постараются быть счастливыми, и они были счастливыми – в каком-то смысле.
За два года у Френни скопилось сто двадцать писем от Хейлина. Перевязанные бечевкой, они хранились в бюро в столовой. Дом на Гринвич-авеню был продан и перестроен под офисы. На третьем этаже расположилось литературное агентство с главным офисом в бывшей комнате Винсента. Руководитель агентства – милая женщина с красивой улыбкой – расставила книжные шкафы у стены, где когда-то стояла кровать Винсента. В магазине на первом этаже открыли книжную лавку, и владельцы не раз находили то красную нитку, то куриную косточку-вилочку в самых неожиданных местах. Теплица, которую Винсент построил в саду, совсем развалилась. Обломки собрали и свезли на свалку, но семена разнесло по ближайшим дворам, и еще несколько лет в переулках росли подсолнухи и наперстянки. Сестры забрали с собой в Массачусетс покосившийся кухонный стол, стоявший еще в доме родителей на Восемьдесят девятой улице, и чучело цапли, которое они поставили в тетиной гостиной и украшали блестящей елочной мишурой на каждый Йоль