Однажды он ей сказал:
– Может быть, и тебе тоже пора подумать о себе. Все-таки жизнь продолжается.
Джет была благодарна ему за то, что он думает о ее счастье. Прошло много лет. Она по-прежнему виделась с Рафаэлем в Нью-Йорке по несколько раз в год. Какое-то время он встречался с другой женщиной и даже женился, решив, что хочет семью. Но быстро развелся. Жена не понимала его так, как Джет. С Джет они могли разговаривать обо всем и доверяли друг другу как никому больше, и они стали встречаться снова.
Теперь Рафаэль был директором школы в Квинсе, и несколько раз в год они с Джет по старой памяти ходили в бар в отеле «Плаза». Приезжая в Нью-Йорк, Джет всегда останавливалась у него, и они проводили ночь вместе. Однажды он предложил пожениться, но она отказалась. Ей не хотелось испортить то, что есть между ними. Но если по правде, она по-прежнему опасалась проклятия. Хотя Джет надеялась, что от проклятия можно избавиться, она не могла рисковать жизнью близкого человека, очень ей дорогого. Пусть Рафаэль остается ей другом. Так будет лучше. Он с ней согласился, хотя любил ее совсем не по-дружески. Он не говорил ей о своей любви, но она знала, как сам Рафаэль знал о ее намерениях в тот вечер в отеле «Плаза». Им вовсе не нужен был дар ясновидения, чтобы знать чувства друг друга.
– Мне и так хорошо, – ответила Джет преподобному Уилларду, когда он сказал, что ей пора обустраивать свою жизнь.
И она не соврала. Джет ни с кем не говорила о своем горе, но могла разделить его с отцом Леви. В одно из воскресений она не пришла на кладбище. Преподобный Уиллард ждал ее дольше обычного, но она так и не появилась. Без нее было странно: непривычно и как-то неправильно, – и он поехал на улицу Магнолий. Остановившись перед домом сестер, он не стал выходить из машины, а просто сидел, даже не заглушив двигатель, пока из дома не вышла Френни. Преподобный Уиллард опустил стекло. Он никогда не говорил с Френни, только видел ее в городе, как она идет по улице в длинном черном пальто, с огненно-рыжими волосами, собранными на затылке в тяжелый узел. Люди побаивались Френни Оуэнс. Говорили, что с ней лучше не связываться. Вблизи она оказалась еще выше ростом, чем представлялось издалека, и гораздо красивее.
– У нее пневмония, – сказала Френни. – Я не пустила ее на кладбище.
Было влажно и пасмурно, моросил мелкий дождик, и преподобный Уиллард хорошо понимал, почему Френни не пустила сестру на улицу. Он кивнул.
– Скажи ей, что мы с ней увидимся в следующее воскресенье.
– Скажите ей сами, – ответила Френни.