Изабель вовсе не удивилась его приходу. Когда она налила ему чай и предложила кусок пирога, Винсент понял, что жутко проголодался. Он рассказал, что играл на концерте со школьным оркестром, но больше он с ними играть не будет. Просто разок принял участие в выступлении.
– Как я понимаю, ты не останешься на ночь. – Изабель сразу приметила, что у него нет с собой никаких вещей, кроме куртки.
– Нас поселили в гостинице. Я заскочил в город буквально на полчаса, чтобы передать письмо от Джет. – Винсент сказал правду, потому что тете солгать невозможно.
– Письмо Леви Уилларду, – кивнула Изабель. – Я частенько их видела вместе, когда вы гостили тут летом.
– Похоже, его отец нас ненавидит.
– Он тебя видел?
– Не думаю.
Изабель сделала ему знак, чтобы он поднял левую ногу. Она схватилась двумя руками за его черный тяжелый ботинок и внимательно осмотрела подошву. Из подошвы торчал гвоздь.
– Подумай еще раз, – сказала Изабель. – Он знал, что ты здесь. Он разбросал гвозди.
Винсент нахмурился и попытался вытащить гвоздь.
– Не могу его вытащить.
– Конечно, не можешь. Это особые гвозди охотников на ведьм.
Изабель взяла с полки крошечный стеклянный флакончик. Розмариновое масло с остролистом и иссопом. Смазав гвоздь капелькой масла, она произнесла заклинание. Не будет тебе никакого вреда. Когда ты уйдешь, ты уйдешь без следа. А вернешься – зачахнут враги навсегда.
– Что произошло между нашими семьями? – спросил Винсент.
– В нашей семье, – поправила Изабель.
Винсент уже окончательно растерялся.
– В каком смысле?
– В самом прямом.
– Мы с ними в родстве?
– Чарли приехал, – сказала Изабель.
К воротам подъехал старый микроавтобус. Никто из местных таксистов не поехал бы на улицу Магнолий, поэтому Изабель позвала Чарли Меррилла, разнорабочего, помогавшего ей по хозяйству, чтобы он отвез Винсента в гостиницу, где поселили школьный оркестр.
– Тебе есть что добавить? – спросил Винсент.
– Всегда есть что добавить, – сказала ему Изабель.
В пути Чарли был мил и любезен, хотя и немногословен. Он был даже старше, чем Изабель, и прожил в здешних краях всю жизнь.
– Вы знаете Уиллардов? – спросил у него Винсент.
– Уиллардов?
– Да. Преподобного Уилларда и его сына.
– Твоя тетя сказала, что я их знаю?
– Она вообще ничего не сказала.
– Ну, значит, и я ничего не знаю.
Старик явно питал уважение к Изабель и был предан ей беззаветно. Больше он не произнес ни слова, кроме «доброй ночи», когда высадил Винсента у гостиницы. Винсент был рад, что ему дали отдельный номер. Что-то его беспокоило, что-то свербило в душе. Его бил озноб. Может быть, правду говорят, что никто не ненавидит тебя сильнее, чем твоя же родня.