Не то чтобы Джет из-за этого переживала. Она знала, что нет наказания, соразмерного ее вине: она осталась жива в той аварии. Она никак не могла забыть, как Леви встал между ней и машиной, а потом Джет увидела звезды, и он прошептал ее имя, или, может быть, это был просто последний вздох, сорвавшийся с его губ вместе с жизнью.
– Ты же знала, что он нам родня, – сказал Винсент Френни.
– Нет, я не знала. – Френни удивленно взглянула на брата. – Как так?
Винсент пожал плечами.
– Изабель не сказала.
– Джет потеряла свой дар, – печально проговорила Френни. – Я не знала, что так бывает.
Их сестра по-прежнему сидела в кресле, хотя за ними уже приехала машина. Кажется, Джет почти не дышала.
– Ее дар вернется, – сказал Винсент. – Он у нее в крови.
На полированных столах в манхэттенской часовне стояли вазы с оранжевыми и красными гладиолусами. Тетя Изабель, Френни, Джет и Винсент сидели в первом ряду. Никто из семьи не пролил ни слезинки. Хотя они были раздавлены горем, плакать на публике было непозволительно. Несколько пациентов доктора Берк-Оуэнса, присутствующих на панихиде, были безутешны. После службы Френни с Винсентом остались в зале принимать соболезнования, а тетя Изабель увела Джет в вестибюль. Хейлин пришел вместе с родителями, которые были безукоризненно вежливы и отрешенны и подгоняли Хейлина, мол, пора и честь знать. Но он не хотел бросать Френни, хотя Оуэнсов уже ждал лимузин. Пора было ехать на кладбище в Массачусетсе, где тела их родных будут преданы земле.
– Ей надо ехать, – пробормотал мистер Уокер. – Машина ждет.
– К черту машину. Я поеду с тобой, – сказал Хейлин Френни. – Я должен быть рядом.
К ним подошла тетя Изабель.
– Он мне нравится. Пусть едет с нами.
– Нет, – ответила Френни.
Она не хотела впутывать Хейла в дела их семьи. Ей хватило уже и того, что пришлось представлять тетю Уокерам.
– Вы так богаты, – сказала Изабель мистеру Уокеру. – И все-таки так бедны.
Хейлин улыбнулся, случайно подслушав ее замечание.
– Зачем вы грубите? – сказал мистер Уокер.
– Сегодня хоронят мою племянницу и ее мужа. И кто здесь грубит?
– Думаю, папа, мы знаем ответ, – сказал Хейлин.
Френни взяла тетю под руку и отвела в сторонку.
– Не здесь, – прошептала она. – Не сейчас.
– Что, по-твоему, я сделаю с этим ужасным человеком? – сказала Изабель. – Поверь мне на слово, он сам призовет на себя беду. Но его сын… Он не такой. Он настоящий. – Она помахала Хейлину рукой, и он помахал ей в ответ. В отличие от многих других он совсем не боялся Изабель Оуэнс.
Френни подошла к Хейлину и объяснила, что в Массачусетсе собираются только члены семьи и не каждый из посторонних способен выдержать столько Оуэнсов в одном месте.