– А как же Хейлин? – спросил Винсент.
Сегодня в Нью-Йорке пахло влажной травой и жасминовым чаем.
Френни пожала плечами.
– Он быстро меня забудет.
– Ты его недооцениваешь. Он тебя никогда не отпустит.
Когда позвонил Хейлин, Френни сказала ему, что он поедет в Кембридж один, без нее. Он не стал слушать. Он продолжал ей названивать целыми днями, и в конце концов Френни вообще перестала брать трубку. Он чуть ли не поселился у них на пороге, но Френни ни разу к нему не вышла. Рано или поздно ему все равно надо будет уехать в университет. Лето закончилось. Наступил сентябрь. Листья в парке желтели, перелетные птицы уже собирались на юг.
– Ты остаешься из-за меня, – сказала Джет.
Френни пожала плечами.
– Ты моя сестра.
– А как же Хейл?
– Он как-нибудь справится.
– Точно? – спросила Джет.
– Да. Но меня он слушать не станет. Поговори с ним сама, – сказала Френни на удивление слабым голосом. – Прикрой меня, Джет.
– А если ты потеряешь его навсегда?
– Значит, так тому и быть.
Джет все-таки согласилась поговорить с Хейлином. Он стоял на крыльце дома Оуэнсов, собранный и решительный. Точно такое же жесткое, волевое лицо у него было в тот день, когда он в шестом классе приковал себя к стойке с десертами в школьной столовой. Джет сказала ему, что Френни не поедет в Кембридж, что она забрала заявление на поступление. Уговаривать ее бесполезно. Джет уже пыталась.
– Можно мне с ней увидеться? – спросил Хейл. – Если мы поговорим, я уверен, она поедет со мной.
Джет покачала головой.
– Ты сам знаешь, какая она упрямая.
Семестр уже начался. Хейлин пропустил два дня занятий и не прошел регистрацию; если он не появится в Кембридже в ближайшее время, его могут вообще не принять.
– Поезжай, – сказала ему Джет. – И не вини себя ни в чем.
Она ушла в дом и заперла дверь. Хейлин остался стоять на крыльце, оглушенный, растерянный. Он не понимал, почему Френни его избегает. Почему она прячется от их любви? Он не верил, что она его больше не любит. И все же… Все же… Прикрывая глаза от солнца, он посмотрел вверх, на окна второго этажа. В окнах мелькали фигуры чужих, посторонних людей: грузчики готовили вещи на вынос. Винсент предложил не брать с собой вообще ничего – сам он взял только гитару и рюкзак с одеждой, – но Джет тщательно упаковала фарфоровые сервизы, которые мама привезла из Парижа, сложила в большой чемодан все элегантные мамины наряды и собрала книги в коробки. Пирамида из этих коробок сейчас громоздилась в прихожей. Френни взяла только письма Хейлина, которые он ей писал прошлым летом, когда она гостила у тети, и кое-что из одежды, которую она надевала на их свидания. На все про все ей хватило одной картонной коробки. Она как раз все сложила, рассеянно выглянула в окно и увидела Хейлина на тротуаре у дома. И вот тогда ее сердце разбилось, разорвалось на кусочки. Он был таким одиноким, таким опустошенным.