Пионер, 1949 № 06 (Журнал «Пионер») - страница 5

Стопятидесятилетие со дня рождения Пушкина - подлинный всенародный праздник, чествование памяти поэта, близкого нам, нашего современника, нашего друга.

Ахмед Ерикеев

Молодой, весёлый и кудрявый -

Он таким запомнился навек…

Наша удивительная слава,

Наша гордость - этот человек.

Словно друг, живущий по соседству,

С каждым днём всё ближе и родней,

Он к тебе приходит в раннем детстве

С первой песней матери твоей.

Он к тебе приходит вечно новым

Он твой путь осветит, как звезда,

Чтобы ты, с его сдружившись словом,

С ним не расставался никогда.

Наизусть ты знаешь по-татарски

«Зимнюю дорогу» и «Обвал»,

А Володя пушкинские сказки

Нам вчера по-русски прочитал.

А Закир, парнишка чернобровый,

Что живёт от нас невдалеке,

Монолог Бориса Годунова

Знает на чувашском языке.

И на всех наречьях горделиво

Призывает Пушкин нас с тобой

Наших душ прекрасные порывы

Посвятить Отчизне дорогой.

Перевёл с татарского Лев Гинзбург

Рис. Д. Шмаринова

Ведут ко мне коня; в раздолии открытом

Махая гривою он всадника несет,

И звонко под его блистающим копытом

Звенит промерзлый дол, и трескается лед…

«Осень»

Многие художники работают сейчас над иллюстрациями к произведениям Пушкина. С некоторыми из новых работ наших художников мы знакомим вас в этом номере журнала. Книги с этими иллюстрациями выходят в Детгизе и в Гослитиздате

Пушкин весною 1820 года был выслан из Петербурга на Юг за свои политические и вольнолюбивые стихи. Этой ссылкой правительство думало «образумить» молодого поэта. Но гений его продолжал укрепляться и возрастать. Последний год южной своей ссылки поэт проводил у моря, в Одессе. Только что назначенный туда генерал-губернатором граф Воронцов держал себя с Пушкиным, как вельможа с мелким чиновником. Пушкин отвечал ему ядовитыми эпиграммами. Наконец Воронцов добился того, что Пушкина из Одессы отправили в ссылку в северную, Псковскую, губернию, в село Михайловское, принадлежащее его родителям.

Пушкин ехал в Михайловское, томимый противоречивши настроениями. Он покидал, наконец, ту ненавистную ему обстановку, где он был связан с Воронцовым как его подчинённый. С каждый днём приближался он к местам, которые были ему близки с отроческих лет. Он любил простую нашу северную природу, по которой не раз вздыхал в знойные дни южного своего бытия, но, с другой старены, в ушах ещё слышен был шум моря, этой стихии, глубоко ему родственной. В стихотворении «К морю» он писал:

«В леса, в пустыни молчаливы