— И кто же твой хозяин? – Мавра так заинтересовалась, что оторвалась от поилки.
— Папа-Костя, конечно. Он меня выбрал, а я его.
— Ну, тогда ему бояться нечего, — съехидничала Мавра. – А все прочие тогда кто?
— Члены стаи.
— И мы тоже с Мавриком?
— Вы — соседи, хорошие соседи. Я про людей говорю. А Папе-Косте бояться нечего, ты права. Я его никому в обиду не дам. И его, и Дашку с Сашкой, и Маму-Таню. И вас тоже. Не всегда же я буду ростом с тапок. Подрасту когда - нибудь.
— Ты уже растёшь, Максик. Внутри больше, чем снаружи. А Папа-Костя правильно выбрал, я смотрю… Ну что ж, с таким защитником и нам бояться нечего.
Мавра спрыгнула с подоконника, подошла к Максу и неожиданно лизнула его в нос:
— Ладно, пойду, пригляжу, чтобы эти двое детскую не разнесли…
В детской стоял дым коромыслом. Дашка застилала кровати чистым постельным бельём, когда с победным воплем ворвался Сашка.
— Вот он! Ура-а-а-а!
— Ты что орёшь? Кто «он»?
— Стегозавр! Я его так искал, а он был в кармане джинсов – тех, что что я кетчупом залил! Сейчас запихиваю их в стиралку, а стегозавр вывалился!
— Ты что, карманы не проверял? Угробишь машинку – знаешь, что с нами будет?
Дашка исчезла, как смерч. Макс залез под батарею, но уходить из детской было жалко: когда ещё такое увидишь! Сашка виновато шмыгнул носом, погладил стегозавра и поставил его на полку, к прочим чудищам. Вид у них был отвратный, но погрызть и не такое можно. От греха подальше Макс взялся грызть старое, давно знакомое резиновое кольцо: динозавров всё равно не достать, слишком высоко…
В ванной что-то заворчало, загудело. Таксичье любопытство мгновенно сорвало Макса с места – едва впопыхах кольцо не забыл.
Стоящая в ванной огромная белая штуковина ожила. Она рычала и ворчала, как большой рассерженный пёс. Макс поджал хвост и примирительно гавкнул. Штуковина продолжала рычать, и Макс, покрепче прикусив кольцо – для храбрости – подошёл поближе.
Посередине штуковины было окошечко, похожее на глаз. За окошечком что-то крутилось и мелькало, так, что у Макса закружилось в голове.
— Пойдем, нечего здесь смотреть, — сказали сзади.
Это оказался Маврик.
— Стиральная машинка это. Опасная вещь. Однажды я туда залез поспать, внутрь. А что: удобно, никто не мешает. Махровые полотенца мягкие. Ладно, хозяева ещё Папы-Костины рубашки решили постирать. Что потом было!
— А что было-то? – хвост у Макса мелко задрожал.
— Что - что… Мать так всыпала… — Маврик сел и начал умываться.
— Слушай, зачем ты все вылизываешься? И так чистый, шерсть блестит.
— Волнуюсь, — признался Маврик, — Думаешь, приятно такое вспоминать? Хорошо ещё, жив остался. У нас, кошек, правило: если тебе плохо — умывайся.