— Не похоже. Она вообще какая-то другая стала. Я её не узнаю, если честно… И такую люблю, но не узнаю.
— Р-р-ребята, есть одна идея! — Рома спорхнул с подоконника. — Чёр-р-рт, опять чуть не шлёпнулся… Хоть бы хвост скор-р-рей отр-р-рос!
— Выкладывай! — хором сказали Макс и Маврик.
— Сначала посчитаемся, кто останется, тому и скажу!
— Ой, тоже мне, «Секретные материалы»…
— Мавр-р-рик! Не дер-р-рзи! Это стр-р-ратегия такая лечебная, понял?
— Ничего не понял. Ладно, извини.
— Всё, пр-р-роехали! Давайте считаться. На золотом кр-р-рыльце сидели: цар-р-рь, цар-р-ревич…
Остался Маврик. Макс поплелся из кухни в детскую, надувшись на весь белый свет.
Мавра свернулась клубком на Дашкиной кровати и не обратила на Макса никакого внимания: смотрела куда-то, не моргая — сквозь него.
С горя Макс взялся грызть давно надоевшую игрушку, но тут явились заговорщики — Рома с Мавриком. Рома устроился на верху клетки, Маврик взялся было вылизываться, но вдруг подошел к Максу и ни с того ни с сего вмазал ему прямо по носу — мокрому, черному носу!
— Ты что, очумел?
Маврик добавил Максу другой лапой, получил сдачи — и на полу покатился клубок, который фыркал, рычал и завывал, словно пылесос. Макса душила обида на Рому с его дурацкими тайнами, на вероломного Маврика — а ещё друг называется! — на весь мир…
— Эт-т-то ещё что такое?! А ну прекратить немедленно!
Это был голос Мавры — той, прежней Мавры. И оплеуху каждому из бойцов влепила прежняя Мавра — худая, облезлая, но с горящими зеленым огнём глазами.
— Распустились! Стоит заболеть, и сразу все от лап отбиваются! Живо миритесь!
Клубок распался на Макса и Маврика. Рома снялся и полетел на кухню — от греха подальше.
— Ты это… извини… — буркнул Маврик и подмигнул желтым глазом.
— Ладно… — пробормотал Макс, начиная понимать, в чем дело.
— А теперь кыш на кухню! Ни минуты покоя в этом доме!
На подоконнике в кухне Рома откалывал такой залихватский рок-н-ролл, что не сразу увидел друзей-приятелей.
— Получилось! Ур-р-ра-а-а-а! Получилось! — выкрикивал он страшным шепотом.
— Ну, Рома, ты мудрец!
— Мавр-р-рик, ты видел? Видел?
— Видел и …в общем, получил, — Маврик потер загривок, по которому пришлась материнская оплеуха. — Макс, ты на нас не сердись. Надо было, чтобы матушка ни о чем не догадалась. А когти я не выпускал.
— Это точно. Да я и не сержусь. Лишь бы Мавра поправилась. Здорово ты придумал, Рома.
— Что здесь происходит?
На пороге кухни стояла Мавра, и хвост у неё гневно подрагивал.
— Да так, мам, ничего особенного…
Мавра прошла к миске, немного поела. Села, обернулась хвостом и сказала: