«Мы совсем немного», — говорили они, «ничего плохого не случится», — говорили они… Святая простота намотала на уши лапшу и беспечно вверглась в пучину веселья, и думать забыв о последствиях. Через несколько высокопарных тостов градус теплоты в царящей атмосфере на кухне заметно поднялся, а голоса зазвенели громче. Спустя еще немного времени тосты стали лаконичнее, зато способы распития изощреннее. Эти… эти… эти два хитроусых жука умудрились каким-то образом спиться, то есть спеться, в общем, пришли к некоему мирному знаменателю.
После чего выяснилось, что вместе Вася с Мариной составляют гремучий коктейль из неуемной фантазии. Да они всему отделу креативщиков фору дадут, догонят и еще раз дадут. И самое паршивое — мне все это безумно нравилось: Изначальная решимость вести себя благоразумно сдавала позиции, я хихикала как ненормальная и с удовольствием велась на их выдумки. Завтрашний день плавно затмился под натиском сегодняшнего яркого вечера.
Было смешно и кайфово сидеть вот так на кухне и пытаться выпить стопку текилы без рук с живота стоящей на мостике Маринки. Извращенцы, блин! Родилось сие безумие, как обычно случается, из безобидного спора, тему которого давно все забыли. Наши глаза азартно блестели, ставки поднимались, а на столе уже высилась приличная горка из мелочи, бумажных денег и личных побрякушек — кто что мог предложить, тут главное — процесс. Людвиг взирал на нас с легким недоумением, но после неудачной попытки его отлова счел за благо убраться подальше.
Точно помню, как перед очередью Василия пить из стопки, зажатой между моих коленей, Марина подала идею продолжить гимнастические упражнения в «Мистер Твистер». После путаных объяснений правил для некоторых лиц из дремучего, то есть Волшебного, леса мы все втроем пришли к мнению, что это гениальная мысль. Ну конечно, чем же еще заниматься в первом часу ночи, когда завтра с утра на работу? Я спрыгнула с подоконника, на краю которого балансировала, честно стараясь не смеяться и не усложнять Василию задачу по ловле губами края стопки. Выходило не очень, на что он шипел и бухтел какие-то благозвучные фразы. Дальше воспоминания поскакали веселой чехардой.
В процессе игры я переманила эльфа на свою темную сторону, и мы всячески поддерживали друг друга в особо хитросплетенных позициях, к обоюдному удовольствию. Маринку же, наоборот, смешили, чтобы она выбывала и заходила на штрафной после очередной песни в караоке. Еще помню симпатичный зад Василия, который рождал поток фривольного сознания, и я пакостно хихикала, пролезая между его ног на выпавшие в мой ход кружочки. В конце соревнований от усталости и усердия я сопела, как ежик, и убеждала спорящих ребят, что победила дружба. Дружбу скрепили песней, самозабвенно вкладывая всю душу в крик: «Я свободе-е-ен, словно птица в небесах. Я свободе-е-ен, я забыл, что значит страх». С улицы в открытые окна залетали на огонек снежинки, чтобы сразу превратиться в крошечные капельки, поблескивающие в электрическом свете ламп. Вьюга набирала обороты, а нам было жарко, хорошо и весело.