— Вы моего батюшку вспомнить изволили, — начал издали, — потомственный целитель, к слову сказать.
Местная стражница явно заинтересовалась нетривиальным вступлением, как предсказуемо.
— От него и я многое унаследовал, не могу пройти мимо болящего.
Она закивала и подалась вперед:
— Экстрасенс, что ли? В последнем сезоне битвы такие…
— Так вот, чую на вас серьезное проклятие, что соки последние из тела немощного выпить готово, — снова перебил я, не церемонясь. Храмовник знает, о чем бабка поведать собиралась, мне совершенно не интересно.
Привратница выпучила глаза, потом схватилась за рот, далее ее руки скользнули к груди. Первый порыв был вернее, язык — твой враг, сейчас и поправим.
— То-то у меня сердчишко шалит в последнее время, — запричитала она. Я с важным видом кивнул. — Как же быть и что делать?
— Мои услуги стоят дорого, но вам отвечу по доброте душевной. — Риэля понесло, Риэль вошел во вкус. — Надобно в сутках произносить слов не более пары часов, в смиренном молчании кроется спасение от проклятия вездесущего. Тогда и спадет наговор непотребный.
Старая женщина чуть ли не в ноги мне поклонилась, пора заканчивать праздник абсурда.
— Буду приглядывать, по мере возможности, — многозначительно поводил руками над ее столом, — а пока пойду, дела не ждут.
— Конечно-конечно, а может, в церковь сходить, чтоб наверняка?
— Лишним не будет, — великодушно позволил я, смутно догадываясь, о чем зашла речь. — Но молчание — золото прежде всего! Никакой скверны из уст!
Уверенный в совершенном благом деле, я дождался утвердительного кивка и шагнул в разверзнувшиеся двери подъемного механизма. Тут же скривился от собственного отражения в зеркале — с такой одухотворенной физиономией впору стучаться в приход Девятого Храмовника. Если к завершению дня никого не укушу и останусь в относительно трезвом уме, можно будет смело считать, что я достиг нового уровня самоконтроля. Вернусь домой — стрясу с Архимудрейшего Светоча синюю ленту, нет, сразу желтую, пусть попробует отказать. Я на него тогда Марину натравлю, пусть узнает, где фейри ночуют. Так я разглагольствовал, ведя внутренние монологи, ровно до тех пор, пока не переступил порог своей новой обители. Пресвятые демиурги, забираю все слова назад, нас и здесь неплохо кормят.
Ника встречала героя, как истинно благодарная леди — кверху очаровательной пятой точкой, то и дело соблазнительно ею покачивая. Я умилился: вот и светлая полоса во мраке. Как говорится, за все хорошее да воздастся! Можно было бы протянуть руки и забрать заслуженное воздаяние, но вопль здравомыслия напомнил: у вредины на сей счет вполне найдутся иные мыслишки. Рисковать здоровьем желания не ощущалось, все жизненные соки вместе с духом авантюризма выпила гарпия под прикрытием миловидной девицы.