— Будем очень признательны, если Рик ее посмотрит, — перебил его Милч.
И в тот же момент Рэд услышал звук тупого удара, прерывистое дыхание Дэнни, увидел страх на его лице.
Рэд открыл дверь домика, включил свет.
— Вот, здесь четыре кровати.
Милч огляделся и стянул с себя кожаную куртку.
— Здесь мы будем как у Бога за пазухой. Спасибо, старина. Кстати, как тебя зовут?
— Рэд, просто Рэд.
— А я Милч, просто Милч. Доктора зовут просто Доктор, и еще Дэнни, тоже очень просто. Мы едем из Карджина. Там у нас были дела, да не успели их закончить. Правда, Дэнни, у нас были дела в Карджине и мы не успели их завершить?
Дэнни произнес что-то невнятное и стал стягивать ботинки, не развязывая шнурков.
Доктор, прислонившись к косяку двери, тихо напевал.
— Ладно, я пошел, — сказал Рэд.
— Слушай, — спросил Милч, — а вы где живете?
— Здесь рядом, в старом доме на берегу.
— Только ты и Рик? А жены? А обслуга?
— Кроме нас двоих, никого нет, — сухо ответил Рэд, ожидая, когда Доктор освободит ему дорогу.
Доктор смотрел на него отсутствующим взглядом.
— Может, ты дашь ему пройти? — осведомился Милч.
Доктор вздрогнул и, казалось, на мгновение очнулся. Шаркая ногами, он отошел от двери и принялся крутить пуговицы своего плаща.
— Спокойной ночи, — сказал Милч. — Ты здесь прекрасно устроился, Рэд. Настоящее гнездышко! До завтра. Мне на завтрак яичницу с ветчиной, четыре яйца. То же самое для Доктора и Дэнни. Рад был познакомиться с тобой и твоим товарищем. С таким поваром, как Рик, женщины в доме не нужны.
— Женщины нужны и для другого, — подал реплику Дэнни.
При этом замечании Доктор издал нечто вроде клекота.
— Что за разговоры? — прикрикнул на них Милч.
— Если будет холодно, одеяла в сундуке, — сказал Рэд с порога.
На улице холодные струи дождя стеганули его по лицу. Поскальзываясь, он тяжело добежал до ресторанчика. Не успел он войти, как Рик протянул ему листок из блокнота: Они мне не нравятся.
Рэд поднял голову. В тишине прозвучало:
— Мне тоже. Но завтра утром они уедут. Ладно, забудем их, давай сгоняем в карты.
***
Рэд вертелся в кровати, сон никак не приходил. Тогда он сел, подложив под спину подушку. Он не был очень впечатлительным, страх ему был неведом, но перед глазами все время стояло мокрое бледное лицо Милча, ему слышался перестук орехов в белых и холеных пальцах Доктора. И никак не забывался странный, отсутствующий взгляд этого человечка.
Дождь приутих, и только кваканье лягушек в заполненных водой прудах вдоль берега реки нарушало ночную тишину. Рэд чувствовал, что Рик тоже не спит. Вдруг ему захотелось с кем-нибудь поговорить, и он включил ночник. Рик в своей кровати повернулся к нему, улыбнулся, скрестил руки за головой.